Александр Морозов. Дилогия - [26]

От ненависти к СБ у Александра свело челюсти. Личная камера! Будь его воля, он бы всех эсбэшников рассадил по личным камерам. Минут пять он придумывал разнообразные планы мести, разбавляя их подробностями анатомического строения восьми разумных рас. Таким образом он дал выход своему раздражению, которое, прорвавшись наружу, могло навредить. Александр успокоился и посмотрел на лабораторный хронометр. Меньше чем через час он будет сидеть на берегу речушки, что неподалеку от ограды. Рыбалку несколько портило присутствие двух охранников, но Александр признавал необходимость их присутствия. Один из стражей тоже был заядлый рыбак, а второй охранял их с тяжелым лучеметом наготове. Уже два раза он подстреливал представителей враждебной фауны, а иногда встречалась и плотоядная флора, тоже охочая до протеина.

Вся планета была покрыта джунглями, начиная от полюсов, с их умеренным количеством жизненных форм, и заканчивая экваториальной зоной, где животные жрали все, что двигается, а растения даже не утруждали себя разбирать — движется жертва или нет. Большие ели животных поменьше, те съедали еще меньших, для которых пищей служили совсем уже крошечные, типа земных муравьев. Зато когда эти «муравьи», состоящие кажется из одних только челюстей и шипов, собирались в колонны, все живое бросалось в бегство с их пути. Горе даже слоновому броненосцу, если он вздумает перейти колонну «муравьев» — сожрут до костей. Александр, все еще глядя в окно, вспомнил, как две недели назад такая колонна избрала путь через расположение поста и пришлось запускать в действие всю охранную систему, вплоть до ручных огнеметов. Об этом событии до сих пор напоминали пятьдесят метров джунглей, выжженных до шлака. Насекомые стройной колонной перли к ограждению периметра и гибли миллионами…

Вдруг внимание Александра привлек флаер, летящий над самыми верхушками деревьев. Он двигался толчками, видимо что-то случилось с двигателем, и, не долетев до выжженной земли периметра метров пять, летательный аппарат ударился о верхушки деревьев и со скрежетом рухнул вниз. Падать машине пришлось с высоты пятнадцати метров. Она перекувыркнулась вокруг своей оси несколько раз, скользя по вездесущим лианам, что значительно смягчило падение, и замерла на самой границе выжженного пространства.

Секунду спустя взвыли сирены, вызывая аварийные команды. Александр, хотя это его не должно было трогать, бросился к выходу еще до воя сирен — еще со времен войны у него выработалось правило помогать попавшим в беду.

Часовые на вышках уже отключили энергию на этом участке периметра, когда он подбежал к месту крушения. «Если генератор на флаере еще работает, то может рвануть», — мелькнуло в голове, но он не дал таким мыслям затопить себя и перемахнул через сетку. Александр подбежал к двери флаера и изо всех сил рванул ее. Дверь перекосило от удара, но, к счастью, не заклинило, и она со скрипом открылась. Флаер был восьмиместный, шестеро пассажиров, стоная и ругаясь, пытались выбраться из кучи вещей, образованной ими, чемоданами и оборвавшимися частями внутренней обстановки салона.

Александр, не обращая внимания на протестующие вопли, ринулся прямо по людям в двигательный отсек и выключил генератор. Затем на всякий случай обесточил и остальные системы флаера. Только после этого он помог выбраться ближнему к выходу человеку. К разбитому аппарату уже бежали несколько охранников, техников и заключенных. Сержант-сиссианин расставил солдат цепью лицом к джунглям и спросил Александра, выключил ли он генератор, а получив утвердительный ответ, заглянул во флаер посмотреть, нет ли там офицеров-сиссиан. В это время человек, которого все еще поддерживал Морозов, освободился от его объятий и поблагодарил за помощь.

Александр остолбенел — это оказалась девушка, но из-за комбинезона и коротких волос он в суматохе этого сразу не разобрал. Немного смутившись, хотя раньше подобного за собой не замечал, Александр извинился, что так крепко прижимал ее к себе. Девушка насмешливо сверкнула на него синими глазами и слегка прихрамывая пошла внутрь периметра. Александр смотрел ей вслед до тех пор, пока кто-то не задел его чемоданом. Его мысли с некоторым трудом переключились с ее красивой фигуры, которая угадывалась под комбинезоном, на разбитый флаер.

Да, чтобы поднять его в воздух, потребуется капитальный ремонт. Вся носовая часть была искорежена и изогнута, фюзеляж тоже далеко не в лучшем состоянии, но двигатель, кажется, цел. У Морозова мелькнула шальная мысль, что можно было бы попробовать захватить флаер и улететь на нем… вопрос куда? Александр вздохнул и выбросил мысли о флаере из головы.

Когда пассажиров и пилотов вытащили из флаера, выяснилось, что сильно пострадал только старший полета — у него сломана рука в двух местах, пара ребер и было сотрясение мозга. Остальные отделались ушибами и кровоподтеками, даже пилот. Вскоре подоспели врачи, Александр счел свое присутствие здесь излишним и ушел в личную камеру готовиться к рыбалке.

Двое людей и сиссианин продирались сквозь заросли, распутывая клубки лиан и осторожно прорубаясь через кусты живоглота. Этот ветвистый кустарник впивался в жертву колючками и питался ее кровью, а потому был смертельно опасен как для теплокровных, так и для инсектоидов. Пятнадцать минут спустя они были на месте. Патрик, охранник, тоже взял с собой спиннинг с электрошоком и прочими причиндалами. Александр таких нововведений не уважал (в любом случае ему на Корфу их не достать), поэтому пользовался старинным спиннингом с мономолекулярной леской. Второй солдат был сиссианином и не испытывал никакой тяги к рыбалке, а потому остался сторожить их. Он со скукой смотрел на глупых людей — что за удовольствие таскать из воды всякую дрянь?