Александр Македонский (история жизни и смерти) - [38]

Спустя короткое время после того, как послы ступили на палубу корабля, на флагмане забили барабаны. В воздух взметнулись флаги. На судах поднялась суматоха, матросы в спешке ставили паруса. Как огромные темные птицы, корабли двинулись к городу, и тяжело набирая высоту, отрывались от воды. Это было фантастическое зрелище. Воины Александра застыли, не в силах оторвать взгляд от взлетающих в небо кораблей. Команда «По местам!» привела их в чувство.

Несмотря на опасения Александра, корабли не смогли или не стали подниматься в Верхний город. Проплыв над оставленными фортами и пустыми бастионами, над бесполезной бронзовой цепью, натянутой перед входом в гавань, часть из них направилась в подземный порт, часть зависла над домами в нижней части города. По веревочным лестницам на землю стала сходить пехота. Тогда Александр приказал катапультам стрелять. Расстояние было велико, но постепенно летящие по отвесной дуге снаряды стали ложиться вокруг кораблей, заставляя солдат противника искать убежище под каменными крышами домов. Глиняный шар, наполненный греческим огнем, на излете ударился в борт одного из кораблей. Горючая смесь плеснула на доски и мгновенно загорелась. Солдаты Александра закричали от радости. Корабль только что поднялся из моря, и вода еще не успела высохнуть на слабом утреннем солнце. Пламя, усиленное ею, быстро охватило судно с носа до кормы. Какие-то секунды он еще висел в небе, потом рухнул на крыши домов. Приказав расчетам баллист продолжать в том же духе, Александр спустился в туннель.

За каждой из колонн было достаточно места для двух солдат. Он приказал всем приготовиться. Путь из порта в город занимал не больше двадцати минут. Александр стал позади с таким расчетом, чтобы видеть своих бойцов. По его сигналу, на счет «один» лучники, стоявшие за первым рядом колонн, должны были выйти и выпустить стрелы по вражеским солдатам, появляющимся из туннелей. На счет «два» они снова прятались, и воины, стоявшие за вторым рядом колонн, выпускали стрелы во врага. На счет «три» то же проделывал третий ряд.

Из туннелей послышался шум. Вскоре беспорядочной толпой из проходов повалила пехота противника. Александр начал считать. И заработала адская машина — ливень стрел, не прекращаясь не на секунду, обрушился на растерявшихся врагов. Солдаты, бежавшие первыми, превратились в подобие подушечки для иголок у любящей свое дело швеи. Они падали на мраморные плиты туннеля, захлебываясь в собственной крови. Бежавшие за ними спотыкались об их трупы, и в свой черед гибли, пронзенные стрелами. За несколько секунд пол устлали десятки тел врагов. И свист стрел смешался с хрипом воздуха, рвущегося из пробитых легких. Проклятья, стоны и крики команд, отраженные подземным эхом, усиливали замешательство противника. Александр продолжал громко считать: раз, два, три, раз, два, три…

Атака захлебнулась, и откатилась назад за ближайшие повороты. Только пламя факелов в руках царских воинов бросало их суетящиеся тени на каменные стены туннелей. Однако снизу в город рвались все новые отряды, они давили на передние, и скоро новая волна нападавших, как пена из раскупоренной бутылки с пивом, выплеснулась оттуда, чтобы найти свою смерть на холодных плитах галереи.

Так повторялось четыре раза. Трупы врагов образовали завалы перед выходами из туннелей. У воинов Александра заканчивались стрелы. Тогда, после очередной отбитой атаки, он приказал каждому второму из воинов пробраться к трупам и вытащить застрявшие в них стрелы. Их напарники должны были прикрывать эту вылазку. Все прошло гладко, и воины успели вернуться, пополнив запас стрел.

Когда пятая атака, оставив на полу положенное число мертвых и умирающих, была отбита, передышка затянулась надолго. Александр прошелся по рядам воинов, ободряя уставших. У многих пальцы на руке, натягивавшей тетиву, кровоточили. Солдаты садились на пол за колоннами и перекусывали наспех сыром и хлебом. У некоторых было вино, и они делились им с товарищами. Люди устали, шел четвертый час боя.

В тишине, прерываемой лишь негромкими разговорами солдат, Александр услышал шум, доносившийся снаружи. Он решил, что это радуются его воины, сделав особенно удачный выстрел. Шум множества голосов нарастал, и в нем он различил вопли ярости и боли. Там шел бой и сталь звенела о сталь. Он бросился наверх, и солнечный свет на миг ослепил его привыкшие к полутьме глаза. То, что он увидел, заставило его похолодеть. Из прилегающих к площади улиц выбегали чужие солдаты. Их было много. На крышах домов, там где воины Александра установили баллисты, заканчивался скоротечный бой. Трупы его людей и, изрубленные нападавшими, части метательных машин падали на камни мостовой.

Тогда Александр вспомнил о тропинке, ведущей на уединенный пляж, где они с Зариной проводили вечерние часы. Вероятно, кто то из плененных во время морского боя тоже знал о ней. Неважно, был ли он предателем, или рассказал об обходном пути под пыткой, — он стал виновником разгрома оставленного прикрывать отступление отряда.

Проклиная свою забывчивость, Александр бросился обратно. Времени на раздумья не было. Солдаты врага, уже обнаружили вход в туннель и устремились к нему, отрезав защитникам путь к бегству.