Александр Лукашенко. Контуры белорусской модели - [8]

Как известно, не пускал их поначалу в свою экономику и Китай с его «рыночным социализмом». Но предпринимательский стратегический иностранный капитал в Китае стал впоследствии одним из локомотивов развития. Не помешал бы он и Беларуси. Пока в ней шло восстановление народного хозяйства и формиро­вание новых государственных систем, иностранные капиталовло­жения могли только мешать, и пользоваться ими стоило лишь в крайнем случае. В Казахстане, например, в 1993-1995 гг. просто не было возможности самостоятельно наладить и пустить в ход крупные предприятия добывающей и металлургической отраслей. Пришлось их передавать во внешнее управление или даже прода­вать. В Беларуси подобная нужда не возникла. Наладить работу всех крупных предприятий, включая такие гиганты, как МАЗ и БелАЗ, белорусы смогли своими силами. Но для создания каких- то новых крупных производств собственных сил и капиталов уже не хватало. Начался поиск инвесторов и работа над созданием новых систем законов и правил экономического регулирования.

В 2007 г. в Администрации Президента и Правительстве Беларуси начали не только обсуждать, но и активно разрабаты­вать ряд новых программ по развитию и поддержке малого и среднего бизнеса, а также по приватизации многих предприя­тий. Экономический анализ показывал, что самые крупные белорусские машиностроительные комплексы работают на пре­деле своих возможностей. Их надо модернизировать, сокращая при этом расход ими энергоресурсов. Но строить много новых больших предприятий в Беларуси нецелесообразно, гораздо разумнее делать ставку на модернизацию, основанную на совре­менных технологиях уже имеющихся заводов. Дальнейшее раз­витие экономики должно идти путем создания средних и малых предприятий, развития сельского хозяйства и нужной ему про­мышленности, приватизации части предприятий. От приватиза­ции Республика рассчитывала получать не менее 2-3 млрд долл. в год. Разумеется, предполагалось участие в приватизации глав­ным образом иностранного капитала, что позволило бы пога­шать те растущие убытки в бюджете страны, которые происте­кали из-за начавшегося весьма значительного повышения цен на нефть и особенно на газ (потери в газовом секторе оценивались в 3 млрд долл.). Предложения о приватизации делались в первую очередь Германии, Австрии и Китаю. Китай ответил первым и предложил около 2 млрд долл. для развития самых наукоемких отраслей. По 300-400 млн долл. предлагали страны Персидского залива и Иран. Начинались сложные переговоры: белорусская сторона ставила инвесторам много условий, в том числе сохранение и развитие социальных отраслей. По числу заявок от потенциальных инвесторов лидировали нефтехимиче­ская промышленность, стройиндустрия и сфера услуг.

В 2007 г. стало более энергично проводиться акционирова­ние крупных государственных предприятий; часть их акций предполагалось реализовать на финансовых рынках. Была рас­ширена сеть дилеров для продажи белорусских товаров за пре­делами Республики. Начался активный поиск рынков сбыта для белорусской продукции в странах третьего мира. Именно это и позволило Беларуси поднять объемы внешней торговли в 2006-2007 гг. более чем на 50%. В Венесуэле она начала соз­дание собственного не только нефтяного промысла, но и инду­стриального комплекса. Венесуэла давала для этого большого и необычного проекта рабочую силу и капиталы, а Беларусь - своих специалистов, технологию и технику. (Россия таких воз­можностей в Латинской Америке не получила, да и не смогла бы такого рода проект реализовать. Тем более не могла бы осуще­ствить подобный проект нынешняя Украина.)

Экономисты начали говорить в этой связи о «транснациона­лизации белорусского индустриального потенциала» и появле­нии в Беларуси новых групп влияния: к ее директорскому корпу­су примыкали все новые и новые крупные менеджеры, которые вели свой бизнес за морями и океанами. Белорусские геополити­ки, опираясь на два фактора - транснационализацию индустрии и превалирование в стране государственного сектора, - предло­жили и для описания отечественной модели метафору государ- ства-ТНК, отмечая: «Если является очевидным, что в глобальной экономике все выгоды окажутся в руках ТНК, то почему Беларуси не стать одной из них, своеобразной «корпорацией корпораций», получив все выгоды от того, что ею угадана тен­денция будущего? Если другим государствам, с малой долею госу­дарственных предприятий, сложно идти по этому пути, то в Беларуси все облегчается в силу доминирования государствен­ного сектора и огромного опыта работы по его слаженному фун­кционированию»¹. При этом даже иностранные экономические наблюдатели отмечали, что Беларусь стала включаться в идущий в мире процесс глобализации, но по таким направлениям, кото­рые противостояли американскому глобальному проекту.

Мировой финансовый и экономический кризис стал очевид­ным в сентябре 2008 г., и его эпицентром оказались США. Россию дыхание кризиса опалило во второй половине октября: началось стремительное падение цен на энергоносители и все сырьевые ресурсы. Но в Беларуси осенью 2008 г. кризисные явления почти не наблюдались. Падение цен на сырье было толь­ко выгодно для ее промышленности, а ее банковская система не была интегрирована в мировую финансовую систему, и никаких «токсичных» активов в белорусских банках не имелось. Поэтому крахи некоторых крупных американских банков, общее падение фондовых рынков в США и Великобритании не нанесли заметного ущерба экономике Республики. К тому же у нее практически не было долгов перед западными банками (это была проблема для России, Венгрии, Латвии и др., но не для Беларуси), так что в целом 2008 г. завершился для нее вполне успешно.