Александр Исаевич Браудо: Очерки и воспоминания - [22]

Эти обещания были в полной мере выполнены на Конференции Мира 1919 года. Это было заключительным аккордом заграничной работы Александра Исаевича Браудо. {67} Участвовали в этой работе и содействовали ее успеху, правда, еще другие общественные деятели, в довольно значительном числе и с очень большим общественным весом и влиянием, но едва ли кто-либо из них приобрел больше прав на признательность еврейства за это дело, чем Александр Исаевич Браудо. Александр Исаевич начал это дело. Александр Исаевич неустанно заботился о нем и всеми силами его поддерживал. Александр Исаевич обеспечил возможность его доведения до конца.

"До конца", конечно, только относительно. - От принципиального признания прав евреев до фактического осуществления этих прав - дистанция огромного размера. Много требовалось и требуется усилий для того, чтобы действительно и окончательно обеспечить всем евреям бывшей Российской империи достойные условия существования. В этих усилиях Александр Исаевич, совершенно отрезанный от культурного миpa роковым октябрьским переворотом, к несчастью, не мог принимать участия.

Лишь в 1924 году он был выпущен на время заграницу. Тут все друзья и товарищи горячо и настоятельно просили Александра Исаевича остаться с ними и вместе с ними продолжать великое дело его жизни. Но Александр Исаевич на это возражал, что он не может оторваться от друзей и товарищей, оставшихся в России, с которыми его также связывают общественные обязанности. - Разрешила дилемму сама судьба: Александр Исаевич остался заграницей, в Лондоне, на еврейском кладбище...

Десять лет прошло с тех пор. Но друзья Александра Исаевича все еще живо чувствуют этот удар судьбы. Место, которое Александр Исаевич занимал в русско-еврейской общественности, пустует до сего дня. До сегодняшнего дня не нашлось замены этому замечательному общественному деятелю. Да! Он был "только" сеятелем. Но сеял Александр Исаевич семена самой высокой ценности: разумное, доброе, вечное!

Р. Бланк. Париж. 1935 г.

{69}

ЧЕЛОВЕК ОН БЫЛ!

(М. Кроль)

Обаяние Александра Исаевича Браудо чувствовали все знавшие его, хотя, вероятно, немногие из них задумывались над тем, почему этот тихий и скромный человек так очаровывает сердца, так покоряет душу. Его любили, потому что он нес с собой всегда какое-то успокоение, радостную готовность делать для обращающегося к нему за помощью или услугою максимум того, что он был в состоянии делать.

А возможности у него были огромные, так как его удивительная способность завоевывать симпатии и дружбу помогала ему завязывать связи в самых избранных и влиятельных кругах общества.

Александр Исаевич не делал разницы между большими и малыми делами. Он с одинаковой настойчивостью и внутренней страстью добивался пособия для нуждающегося писателя, как и секретного документа большой государственной важности.

Делать добро было его натурой, его призванием, причем под добром он понимал и самую ответственную работу для блага родины, и помощь ближнему, в чем бы она ни состояла.

Он любил Poccию и русский народ горячею любовью прежде всего потому, что он любил всех людей, а затем и потому, что, как историк и человек, не мог не чувствовать любви и удивления к русскому народу, который, не взирая на века рабства и на весь гнет царского режима, дал России и миру Пушкина, Лермонтова, Герцена, Белинского, Толстого, Гоголя, Тургенева, Достоевского и целый ряд других замечательных людей, которыми гордилась бы любая цивилизованная страна. Высокий диапазон русского гения не мог {70} не пленить души Александра Исаевича, столь чуткого ко всему возвышенному и прекрасному.

Своих братьев евреев Александр Исаевич любил особенной любовью, быть может потому, что еврейский народ был наиболее гонимым и страждущим, и что трагическая судьба русских евреев слишком глубоко ранила его отзывчивое ко всякому горю сердце.

Не удивительно поэтому, что Александр Исаевич всю свою энергию и весь жар своей души отдал делу борьбы за освобождение России и за избавление русского еврейства от экономического гнета и унизительного бесправия. И эту борьбу Александр Исаевич вел упорно и систематически в течение всей своей сознательной жизни.

Александр Исаевич, конечно, был демократом в самом высоком смысле этого слова и не только потому, что признавал за каждым народом право наслаждаться благами свободы и устраивать свою жизнь так, как он сам находить нужным. Но еще больше потому, что по его, Александра Исаевича, мнению, делать добро, помогать ближним так, как этого требует человеческая совесть, возможно только в атмосфере свободы.

Многие друзья Александра Исаевича искренно удивлялись тому, как спокойно, радостно и неутомимо он выполнял ту колоссальную работу, которую он брал на себя.

Со стороны просто не верилось, что один человек, к тому же еще занятый целый день, как ответственный работник в Публичной библиотеке, в состоянии справиться с той массой политических, общественных, литературных и благотворительных дел, которыми он был всегда занят, но Александр Исаевич поспевал повсюду, и этот подвиг ему удавался только благодаря тому, что он смотрел на всякую свою работу, как на "служение" людям.