Александр Исаевич Браудо: Очерки и воспоминания - [21]

--

После революции я, конечно, поспешил в Петербург, но это было нелегко в то время, и я туда прибыл только в мaе 1917-го года. Александра Исаевича и всех других наших общественных деятелей я нашел в крайне тревожном состоянии. - Старый государственный строй развалился до основания. Начал разваливаться также весь социальный строй Poccии. A постройка нового строя требовала чрезвычайных усилий. Между тем все силы и все внимание должны были быть сосредоточены во время страшной войны, угрожавшей самому существованию Российской империи, на внешней ее защите. Как Дамоклов меч висела эта дилемма над Poccией. - Как она может быть разрешена? - Кем она может быть разрешена? - Эти роковые вопросы не давали покоя ни днем ни ночью ни одному общественному деятелю, близко принимавшему к сердцу судьбы России и ее народов. А Александр Исаевич Браудо был всей душой предан России.

Мы знаем теперь, как и кем роковая дилемма была "разрешена"... - С врагами России был заключен {65} позорнейший "мир". - Союзники России были предательски покинуты. - И, вместо войны внешней, за Россию и за общее интересы всех народов Poccии, Российская империя была ввергнута в войну внутреннюю всех против всех, - народов, классов, партий и пр. В этом ужасном хаосе мрачные силы русского народа, естественно, снова воспрянули и возобновили свою войну. Началась новая яростная кампания против евреев. Условия были так благоприятны для этого!

Так легко было свалить на евреев вину за все несчастия, постигшие Poccию... Так просто было сказать, что Керенский - "е в р е й", что Ленин "е в р е й", что Николай II был добрым и мудрым царем, что революция и последовавший за нею хаос были вызваны евреями для каких-то дьявольских целей...

Снова стало необходимым осведомить наших друзей в союзных странах о том, что в действительности произошло в России. Не для того, конечно, чтобы просить их заступничества. Ничего они тогда не могли сделать ни для России, ни для евреев России. Но для восстановления истины и для защиты чести русского еврейства. Я указал на это Александру Исаевичу, - он тотчас же вполне с этим согласился и немедленно стал подготовлять новую экспедицию в союзные страны. Объединенного Еврейского Комитета в это время уже не было. Этот комитет также развалился после революции. Пришлось поэтому на этот раз организовать дело в частном порядке, - опять таки, главным образом при содействии А. И. Браудо. Возложена была эта миссия снова на меня.

Выехал я из Петербурга 11-го марта 1918 г., но в Лондон прибыл, вследствие разных задержек на пути, лишь в мае этого года. О положении, которое я застал в Лондоне, красноречиво свидетельствует тот факт, что даже такого верного друга союзного дела как покойного Максима Моисеевича Винавера обвиняли в лондонской печати, что он будто бы повел свою партию, "Партию Народной Свободы", в германский лагерь... Я, конечно, поспешил разрушить эту опасную легенду. Для этого я обратился к английскому Министерству Информации с соответствующим заявлением и с убедительной просьбой проверить этот слух и мое опровержение через дипломатических представителей Британского {66} Правительства. Министерство отнеслось к этой просьбе с полным вниманием и через некоторое время сообщило мне, и одновременно английской печати, что упомянутый слух оказался лишенным всякого основания, что M. M. Винавер остался, как всегда был, верным другом Англии и Франции и старается всеми своими силами поддерживать связь с ними в России.

Но я не считал более возможным ограничиваться расчисткой мусора антисемитической пропаганды. Я полагал, что Англия и Франция должны теперь, с своей стороны, дать решительный отпор юдофобским поползновениям и интригам, и публично заявить о своем сочувствии русскому еврейству в его борьбе за право и справедливость. Я это высказал в своем докладе Английскому Еврейскому Комитету и просил последний принять необходимые для этого шаги.

Такое требование могло показаться слишком смелым для того мрачного времени, когда собственные судьбы Англии и Франции, казалось, висли на волоске. Но Комитет отнесся к моему требованию не только с полным сочувствием, но горячо его приветствовал и представил его британскому правительству. И последнее дало нам очень скоро полное удовлетворение. Артур Бальфур, стоявший тогда во главе Британского Министерства Иностранных дел, прислал Английскому Еврейскому Комитету формальное письменное заявление, что Британское Правительство сделает с своей стороны на Конференции Мира все, что оно будет в состоянии, для удовлетворительного разрешения еврейского вопроса в России. Это заявление я, конечно, немедленно сообщил в Poccию для опубликования в русской печати. Затем я обратился к французскому комитету Alliance Israelite Universelle с просьбою побудить к такому же заявлению правительство Франции. И скоро получилось от тогдашнего министра иностранных дел Франции, Пишона, столь же определенное обещание, что французское правительство сделает на Конференции Мира все от него зависящее для удовлетворения справедливых требований русского еврейства.