Александр III и двенадцатый век - [58]

Послы от государств крестоносцев посетили Англию и Францию. Людовик VII был тронут их мольбами, но настаивал на том, что лично не может участвовать в походе. Генрих II объявил о своей готовности отправиться только, если дело Бекета будет урегулировано. После убийства Бекета (1170 год) его участие временно не было под вопросом, так как ему было предписано, как мы помним, отправиться в поход в качестве наказания во время примирения (1171 год). Поэтому, хотя некоторые другие знатные люди выступили со своим войском, а сицилийский флот на короткое время появлялся у побережья Египта в 1174 году, заметного улучшения ситуации не произошло. Более того, как раз в это время Саладин добился полного контроля над Египтом (1171 год).

Просьбы о помощи продолжали приходить с Востока, и Александр в другом письме к Генриху Реймскому от 23 декабря 1173 года описал ему опасность и убеждал приложить больше усилий для примирения Людовика VII и Генриха II. Наконец труды папы принесли плоды. Соглашение между двумя королями в Нонанкуре (1177 год), заключенное благодаря большим стараниям папского легата кардинала Петра Хрисогона, включало обещание королей принять участие в походе. В том же году, вследствие наставления Генриха Клервоского, Генрих Щедрый, граф Шампанский, принял крест. Победа крестоносцев при Аскалоне, одержанная в то время, стала особенно обнадеживающей. Возможно, она обнадежила даже слишком, так как за этим успехом 10 июня 1179 года последовала победа Саладина при Марж Айюме.

На Третьем Латеранском Соборе, состоявшемся весной 1179 года, присутствовало несколько прелатов с латинского Востока, включая Вильгельма Тирского, архиепископа-историка. По-видимому, ни они, ни другие прелаты не могли знать о катастрофе 10 июня 1179 года. Мы не обладаем сведениями о каких-либо обсуждениях крестового похода на этом Соборе, хотя присутствие восточных делегатов, видимо, представляется веским свидетельством того, что данный вопрос поднимался. Единственным официальным решением Собора, в какой-то мере относящимся к проблеме восточной опасности, стало запрещение торговли с мусульманами.

16 января 1181 года Александр сделал еще одно заявление. Оно стало одним из последних решений в его жизни и относится ко времени пребывания в Тускуле, куда он бежал из постоянно враждебного Рима. Оно стало официальным воззванием о начале крестового похода с более точным определением условий индульгенции и дополнительными подробностями относительно положения и защиты владений крестоносцев. Война с мусульманами, хотя она никогда не кончалась, периодически прерывалась, и в длительные периоды мира контакты между государствами крестоносцев и Западной Европой развивались стабильно. Гости и пилигримы свободно ездили в том и другом направлении; итальянские торговцы продолжали осуществлять прибыльные операции. При необходимости, например при созыве общего Собора 1179 года, прелаты-латиняне приезжали в Рим. В остальное время священники и дипломаты обращались к европейским дворам с личными просьбами о помощи, деньгах и рекрутах. Папские легаты регулярно направлялись в Иерусалим, так же как в иные части христианского мира. Мы отмечали, что в 1160 году, в начале понтификата Александра, на Восток было отправлено посольство. Кардинал Иоанн встретился с духовенством и светскими магнатами, собравшимися на Собор в Назарете и, несмотря на призыв короля Балдуина III о нейтралитете, добился от них признания Александра, а не антипапы.

Переписка Александра с латинским Востоком открывает существование проблем, сходных с теми, которые возникали на Западе. Его первая булла, например, – это подтверждение привилегий церкви Гроба Господня. Арнольд, ее приор, присутствовал в Риме на выборах 1159 года. Позднее эти же самые привилегии были урезаны в угоду патриарху Амори. Александр, как и другие Папы, и возможно, более охотно вследствие схизмы, защищал привилегии итальянских колоний.

Не все вопросы, однако, были столь легко разрешимы. Одна из проблем латинского Востока, которая, хотя и может считаться жизненно важной в политическом и военном смысле, но является формально церковной, была вызвана привилегированным статусом духовно-рыцарских орденов, рыцарей Храма и рыцарей госпиталя св. Иоанна Иерусалимского. Светская иерархия и на Востоке и на Западе была обеспокоена привилегиями этих орденов, так же как статусом религиозных орденов в целом. Как следствие, до папских ушей доходили многочисленные жалобы. Но роль орденов в обороне Святой земли была столь важной, что Александр не желал подрыва их позиций. Более того, напомним, что тамплиеры и госпитальеры помогали ему во время схизмы, обеспечивая флотом и столь необходимыми денежными средствами. Его отношение к ним, поэтому, было в целом благосклонным.

Наиболее важной акцией, предпринятой Папой, стало издание буллы от 26 октября 1173 года, по которой братство тамплиеров в Иерусалиме подпало под исключительное покровительство Святого Престола и которая подробно представила привилегии, какими мог пользоваться орден. Они были похожи на свободы, дарованные госпитальерам Анастасием IV в 1154 году, и включали такие уступки, что встретило сопротивление епископов, в частности, право орденов отправлять священнодействия раз в год во время отлучения. Более того, в приходах, подконтрольных ордену, их должностные лица могли требовать определенного священника, после того как должным образом провели ходатайство епископу. Но если последний отказывался утвердить кандидатуру, они, тем не менее, могли сделать это самостоятельно. Это должно было привести, конечно, к почти полному пренебрежению обычной юрисдикции со стороны орденов.