Александр II. Воспоминания - [20]

Лорис-Меликов блестяще справился с возложенной на него задачей. Его система управления представляла собой сочетание хитрости с непоколебимой твердостью, чертой, характерной для его восточного происхождения. Несколько разумных мероприятий в области экономической вызвали к нему большое расположение земельного дворянства и купцов. Он сумел даже несколькими удачными словами и корректной любезностью завоевать симпатии журналистов, профессоров и студенчества, что не мешало ему, однако, беспощадно расправляться с заговорщиками и бунтовщиками. После двух месяцев своего управления карский герой благодаря своей тактике достиг популярности, распространившейся далеко за пределы губернии.

Лорис-Меликову с первых же дней его диктатуры удалось выгодно проявить себя. Когда он возвращался домой по Морской улице в два часа дня, встречный прохожий произвел в него три револьверных выстрела. Пули застряли в меху его шубы. Лорис-Меликов ловким движением набросился на покушавшегося, схватил его за горло и опрокинул на землю, передав затем в руки подбежавших жандармов.

…Единодушие общественных симпатий и доверия открывало Лорис-Меликову при громадной власти, которой он был облечен, неограниченное поле деятельности. Но практически что мог он сделать?

* * *

Со времени вступления на престол Александра II в русском обществе существовала либеральная партия или, по крайней мере, довольно многочисленная группа людей, просвещенных и независимых, находящихся под влиянием западных идей.

Эта группа стремилась к тому, чтобы заставить самодержавие эволюционировать в сторону современных принципов расширения общественных и народных прав.

Либеральная партия, имея в своих рядах Милютина, Черкасского, Самарина и других, нашла себе единомышленника и вождя у самых ступеней трона, в лице брата царя великого князя Константина.

Энергичный и предприимчивый, обладающий живым умом и разносторонним образованием, Константин Николаевич был страстно захвачен великими административными и социальными реформами, так славно ознаменовавшими первые годы царствования Александра II.

По странной случайности, в этом деле национального раскрепощения главной помощницей Константина Николаевича была немка, женщина замечательного ума и редких качеств, великая княгиня Елена Павловна, урожденная принцесса Вюртембергская; она в 1824 году стала женой великого князя Михаила, брата Николая I.

В своем салоне она группировала вокруг себя представителей либеральных течений, зажигая их своим пылом, направляя советами и даже защищая их своим авторитетом от нападок придворной реакционной группы.

Александр относился к Елене Павловне с большим почтением и охотно выслушивал ее политические взгляды. Если он и находил ее иногда слишком смелой, склонной к иллюзиям и недостаточно учитывающей обстоятельства, то не уступал ей в великодушии чувств и либеральности принципов.

Но время шло. Наступило разочарование. Реформы не внесли никаких улучшений в работу административного аппарата; затруднения постоянно возрастали; злоупотребления не только не прекратились, но даже увеличились, облекаясь в новые формы.

Утомленный и опечаленный этой бесконечной напрасной борьбой, ни разу не испытавший радости и утешения хоть какого-нибудь успеха, царь начал мало-помалу сгибаться под тяжестью бесплодных усилий. Безнадежный скептицизм ослаблял его слишком восприимчивую душу. Вскоре он утратил всякую веру в свой народ.

Одновременно с этим реакционная партия усиливалась. Защитники ортодоксального абсолютизма, во главе которых стоял наследник престола великий князь Александр Александрович, собирались обычно в Аничковом дворце, ставшем их «главной квартирой». Там, не задумываясь, утверждали, что политика реформ это отрицание самого царизма и ведет Россию к гибели. Они говорили, что такая политика не менее святотатственна, чем гибельна, так как император разрушает собственными руками ту верховную власть, которая дана ему от Бога.

По каждому поводу представители реакционной группы повторяли слова Николая I: «Уступив первым требованиям французской революции, Людовик XVI изменил своему священнейшему долгу. И Бог покарал его за это».

Это реакционное течение начало мало-помалу оказывать действие и на Александра II, тем более что приближенные царя, к мнению которых он особенно прислушивался, не скрывали своей приверженности старым доктринам. Особенное влияние на царя в этом направлении имели граф Шувалов, генерал Тимашев и граф Пален.

Предполагал ли Лорис-Меликов при создавшихся условиях продолжать реформы царя?

Одаренный тонким, живым, осторожным умом и странным сочетанием отвлеченного идеализма с практическим макиавеллизмом, много читавший за время службы на Кавказе и многому научившийся, будучи «проконсулом» в Харькове, он считал действительным только одно средство для спасения России. Это средство заключалось в безотлагательном даровании русскому народу всех свобод, совместимых с сохранением абсолютной власти, чтобы постепенно преобразовать существующий образ правления в конституционно-монархический.

По существу, это вполне отвечало требованиям разумных представителей либеральной партии, которые, выражая свои стремления, говорили о «применении старых порядков к новым требованиям», обеспечении «законного развития прежних реформ», о том, чтобы «завершить, наконец, начатое здание». Но под этими вынужденно смягченными формулами вожди либеральной группы подразумевали нечто гораздо большее. Они требовали привлечения общественных сил и немедленного установления представительной системы.