Александр II. Весна России - [83]

Международная комиссия обнаружила свою полную неэффективность, а ее провал наглядно продемонстрировал Александру II и Горчакову, что проводимая линия на успокоение не принесла никаких результатов. Горчаков к тому же, видя, что план Андраши был неприменим к Боснии и Герцеговине, стал склоняться в пользу проекта Игнатьева и идеи автономии. Жестокость, с которой было подавлено болгарское восстание, окончательно развела позиции сторон. Судьба болгарского народа вызвала глубокое сочувствие в Европе, несмотря на то, что правительства, единодушно стремившиеся разрядить обстановку, не афишировали ее. Вместо этого общественность внимала гневным речам Гарибальди, Виктора Гюго, Тургенева и Гладстоуна. Со своей стороны, болгары отчаянно взывали к Александру И, ссылаясь на родство русского и болгарского народов, в то время как Игнатьев, уверенный в силе своего влияния в Константинополе, осаждал верховного визиря, умоляя его, от имени российского императора, положить конец кровавой бойне.

Однако влияние, которым до этого момента кичился Игнатьев, в мае 1876 г. уже было не столь велико: дворцовый переворот, осуществленный Мидхат-пашой, в корне изменил расстановку сил в Константинополе. Абдулазиз был свергнут и убит. Нового султана, Мурата V, несколькими месяцами позже постигла практически та же участь: он был изгнан с престола. Порядок был водворен к концу 1876 г., когда Абдулхамид II взошел на трон и назначил в качестве верховного визиря Мидхата-пашу, стоявшего во главе переворота в мае 1876 г. Новый султан не был сторонником реформ, о чем свидетельствовал его ловкий маневр в области законотворчества: новая конституция превращала Османскую империю в парламентскую монархию, провозглашала равенство всех народов империи, нисколько при этом не заботясь о том, чтобы даровать подданным личные права!

Для России это была вдвойне плохая новость. Новый султан был к ней крайне враждебно настроен, и он нашел удобное средство для продолжения репрессий в отношении народов, находившихся в орбите его влияния, прикрываясь мнимым равенством их конституционных прав. Игнатьеву было больше не с кем вести диалог, и российскому монарху все слабее верилось в возможность выхода из ситуации, которая обернулась трагедией, посредством переговоров и согласованных действий трех императоров. Особенно, когда вскоре Александру II стало известно, что за османскими спекуляциями с конституцией стояла Англия! Зимой того же 1876 г. участники Парижского договора провели еще одну встречу в Константинополе в поисках выхода из Балканского кризиса. Дизраэли, одолеваемый извечным страхом, что Россия может овладеть Константинополем, развернул через третьих лиц активную пропаганду, сулившую султану английскую поддержку в случае объявления войны России.

Александр II также находился под впечатлением от развития событий на Балканах, в результате которого Сербия и Черногория начали подготовку к войне. Их буквально наводнили беженцы из Боснии и Герцеговины, что значительно способствовало нарастанию антитурецких настроений, о чем Александру II было хорошо известно.

Ситуация в России также оказала влияние на принятие окончательного решения. Российская общественность поддерживала идею оказания помощи Сербии, и еще до того, как последняя объявила войну Турции, туда отправилось значительное число добровольцев, во главе с генералом Черняевым, который прибыл с целью возглавить сербскую армию. Цесаревич колебался, склоняясь больше в пользу того, чтобы принять участие. Обеспокоенный этим, Александр II пробовал отозвать Черняева, но тщетно. 15 июня 1876 г. Черногория объявила войну Османской империи, тремя месяцами позже ее примеру последовала Сербия. Сразу же на театр военных действий хлынул новый поток добровольцев из России, а людская молва нарекла Черняева героем.

Конец нейтралитета

Александр II не мог более придерживаться выжидательной позиции, оказавшись под давлением со стороны членов императорской фамилии и своих подданных. Спустя месяц с того момента, как «братья-славяне» ввязались в войну, он отошел от ранее выбранной политики и решительно стал на их сторону.

Воинские формирования из числа христиан, конечно, ощущали поддержку со стороны добровольцев, прибывавших на балканский театр военных действий изо всех уголков России и принадлежавших к различным социальным группам, но им сильно недоставало компетентных кадров, способных осуществлять руководство на поле боя. 27 июля 1876 г. Александр II, несколькими месяцами ранее обращавшийся к Черняеву с призывом вернуться в Россию, дал офицерам долгожданное право покидать ряды русской армии и отправляться в качестве добровольцев на Балканы.

Это решение далось Александру II нелегко: он еще раз попытался остаться в русле общеевропейской политики. Сразу после того, как черногорцы и сербы объявили войну, он направился в Австрию в сопровождении Горчакова и Новикова для встречи с императором Францем-Иосифом и Андраши. Цель встречи заключалась в том, чтобы любой ценой достигнуть соглашения с венским кабинетом и не допустить перерастания балканского конфликта в общеевропейскую войну. Летом 1876 г. Александр убедился в неизбежности войны с Османской империей. Но он не мог безбоязненно выступить против нее, не будучи уверен, что Австрия не обратится против России и что антирусская коалиция между Австрией и Англией более не существует. На самом деле Россия могла начать войну собственными силами, но ей требовалось обеспечить себе прочный тыл. Не имея возможности добиться гарантий от Англии, по словам одного из наблюдателей, «желавшей наброситься на Россию», Александр II обратился к Австрии с тем, чтобы предупредить образование антирусской коалиции.