Александр II. Весна России - [72]

«Эпоха Толстого» была для университетов и для системы образования в целом одним из наиболее злосчастных эпизодов в русской истории. Одно из самых ужасных деяний Толстого для интеллектуального будущего целого поколения проистекало из его представлений о желательном содержании учебных курсов. Развитию научных знаний, которые превозносились его предшественником, он ставил в вину формирование «материалистического и поверхностного» духа, свойственного молодому поколению. Чтобы это исправить, он в буквальном смысле «очистил» программы гимназических курсов от естественно-научных дисциплин и заменил их преподаванием истории и литературы, которое осуществлялось под строгим административным надзором. Зато упор был сделан на преподавание мертвых языков, грамматики и математики, признанных менее опасными. Преподавателям было приказано осуществлять неусыпный надзор за своими учениками и друг за другом, вплоть до того, чтобы «докладывать» в министерство о «вредных настроениях», которые грозили посеять смуту в коллективе. В университетах были введены аналогичные ограничения и тот же призыв сохранять моральную и политическую бдительность, прибегая к доносам. Студенты, подозреваемые в том, что они разделяют передовые идеи, исключались по результатам экзаменационной сессии. Благодаря деятельности министра Толстого между властью и молодым поколением на многие десятилетия пролегла пропасть. После тех усилий, которые были предприняты в первые годы царствования с целью обновить систему образования и освежить интеллектуальную атмосферу, эта реакционная политика явилась одним из наиболее очевидных и явных провалов царствования Александра II.

Другими назначенными в этот период деятелями консервативного толка являлись: граф Константин Пален, псковский губернатор, бывший центром притяжения консервативной аристократии и пришедший на смену либеральному министру юстиции Замятину, являясь до этого на протяжении года (1867–1868) его помощником, а на должность министра внутренних дел был назначен А. Тимашев — бывший шеф жандармов, протеже Шувалова, сменивший на этом посту Валуева, поставленного во главе Министерства государственных имуществ.

Однако Александр II не желал быть заложником какой бы то ни было политической группы. Поэт Тютчев сказал по этому поводу: «Монарх никогда не окажется связанным по рукам и ногам из-за какой-нибудь одной-единственной политической фракции, он тем более производит впечатление человека, лично пытающегося оказывать влияние, чем более он занимается поиском другого, диаметрально противоположного мнения для того, чтобы занять срединное положение и укрепить тем самым свой авторитет». Действительно, для характеристики Александра II в этот трудный период показательно то, что, находясь под давлением различных группировок, еще не оправившись от растерянности, вызванной организованным на него покушением, он прежде всего стремился укрепить свою личную власть. Ни один аргумент в пользу безопасности, из числа тех, которые ему непрестанно приводил глава полицейского ведомства, не мог поколебать его желание сохранить свою власть и возможность вести независимую политическую линию. Этим объясняется, что в данный период, назначая на наиболее ответственные должности фигуры, олицетворявшие поворот к репрессивной политике, — главы министерств юстиции, внутренних дел, народного просвещения, — он в то же время старался сохранить в своем окружении министров, являвшихся воплощением реформистского курса. В том числе Рейтерна, министра финансов, который оставался на своем посту до 1878 г.; Д. А. Милютина, которому впоследствии удалось реформировать военный строй империи, несмотря на поток критики, обрушиваемый на него консервативным лагерем, и попытки Шувалова поставить вместо него своего протеже, генерала-адъютанта П. В. Альбединского, ставшего в итоге наместником Балтийских провинций. Находясь под натиском непрекращающихся нападок, Милютин вскоре предпринял попытку подать в отставку. Однако при том что правление Шувалова продлилось всего восемь лет, Милютин остался на занимаемой должности до конца правления Александра II. Не является ли это признаком того, что политические симпатии императора и после 1866 г. были в большей степени на стороне реформаторского лагеря? Третьим уцелевшим из этого лагеря был министр иностранных дел Горчаков, который также сохранил занимаемое положение до конца царствования Александра II и даже в первые годы правления Александра III, хотя после Берлинского конгресса утратил всякое влияние.

Неудавшееся покушение в Париже

В июне 1867 г. Александр II получил приглашение от Наполеона III посетить всемирную выставку, проводившуюся в Париже. Он отправился во Францию в сопровождении Горчакова, по-прежнему надеясь заручиться поддержкой французского императора при пересмотре условий Парижского договора. На самом деле вояж был вызван размолвкой, произошедшей между двумя монархами. Наполеон III был обеспокоен стремлением Бисмарка объединить германские земли и русско-прусским сближением. Франция также оказалась на грани катастрофы в Мексике, где император Максимилиан доживал свои последние дни. Таким образом, Париж проявлял признаки сильного беспокойства и тем не менее отказывался каким-либо образом поддержать требования России, полагая, что приглашения будет достаточно для того, чтобы удовлетворить стороны.