Александр Дейнека - [88]

В письме Серафиме Лычевой Дейнека пишет, что «в красивой заснеженной Вене, к сожалению, мало удается рисовать. Город война потрепала, но есть очаровательные ансамбли — хороши барочные сооружения. Масса скульптур». Дейнека отмечает, что австрийские художники «увлечены сюрреализмом», а советские на их фоне выглядят академистами. Проходящую одновременно выставку современной французской живописи он называет «одноглазая живопись», «всякие кубы да кишечники»[176]. Он посещает австрийские музеи и восхищается увиденными картинами Веласкеса. На присланной из Вены открытке — «Портрет инфанты Марии Терезии», который ему особенно понравился.

Дейнека совершает поездку по стране и делает в Вене доклад о художественном образовании в СССР. Австрийская пресса отмечает, что из всех советских художников «ближе всех к западноевропейской живописи стоит Александр Дейнека». При этом художника довольно неожиданно называют прежде всего пейзажистом — дело в том, что на выставке много этюдов Дейнеки из Франции, Италии и Германии. По мнению критиков, они «отличаются одухотворением природы и великолепной техникой»[177].

Дейнека находился в Австрии до 9 апреля и по возвращении в Москву вместе с Сергеем Васильевичем Герасимовым выступил на Московском союзе художников с докладом о своей поездке, произнеся там все необходимые слова о загнивании западного искусства и живительном влиянии на него метода социалистического реализма. Сохранив упрямый и независимый нрав, он все же научился притворяться и мимикрировать, произнося в нужный момент необходимые для успеха заклинания. Но уже ближайшие годы показали, что это не защитит его от нападок обскурантов и бездарей — слишком уж был очевиден его бьющий в глаза талант, на фоне которого их серость становилась особенно заметна.

Глава двенадцатая Создание и разгром МИПИДИ

В 1945 году страна жила ожиданием новой жизни после Победы. Все граждане огромной страны, как и руководство СССР, понимали, что потребуется восстанавливать разрушенные города и строить новые здания, которые нуждаются в оформлении художниками в различных жанрах. Нужно реставрировать пострадавшие памятники старины, создавать воинские мемориалы и памятники погибшим героям. Незадолго до окончания войны, в 1944 году, создается новое высшее художественное учебное заведение — Московский институт прикладного и декоративного искусства (МИПИДИ), совершенно новое учебное заведение, где собираются студенты и преподаватели, пережившие войну и жившие надеждами на новую послевоенную счастливую жизнь. В марте 1945 года Александра Дейнеку назначают директором МИПИДИ. По воспоминаниям студентов, когда он возглавлял институт, там чувствовалось его постоянное присутствие, царила атмосфера новаторства и художественного поиска.

Исполнилась давняя мечта Дейнеки об организации школы, которая должна готовить мастеров широкого профиля, умеющих работать в различных материалах с использованием самой разнообразной техники. Он давно хотел учить мастеров, которые умеют писать фрески, создавать витражи и мозаики, скульптуру, керамику, изделия из стекла и металла. Дейнека не отвлекается на собственные работы и целиком погружается в выработку педагогического процесса и обучение молодых художников. Он составляет программу по обучению композиции и рисунку. Как вспоминают бывшие студенты, программа рисунка строилась так, чтобы молодой человек постоянно развивался и рос, чтобы каждое последующее задание было сложнее предыдущего, чтобы на каждом этапе учащийся стремился к овладению новыми ступенями мастерства[178].

Дейнека создал в институте факультет монументальной живописи и принял на него первых студентов, в основном фронтовиков. Первому набору он преподавал сам в своей мастерской, а потом пригласил других художников, своих старых знакомых: Андрея Дмитриевича Гончарова, Георгия Иосифовича Рублева, Петра Митрофановича Шухмина. Одной из важнейших фигур среди преподавателей МИПИДИ был Владимир Андреевич Фаворский. «Одно его присутствие создавало атмосферу творчества», — вспоминали студенты. Как когда-то во ВХУТЕМАСе, у Фаворского — казалось, время над ним не властно — была седая окладистая борода, ходил он медленно, степенно и всегда в валенках. Из преподавателей скульптуры в МИПИДИ чаще всего вспоминают Екатерину Федоровну Белашову и Алексея Евгеньевича Зеленского, но среди преподавателей были и Николай Васильевич Томский (автор памятника Гоголю на Гоголевском бульваре в Москве), и Гуго Матвеевич Манизер.

Об этом периоде осталось не так много воспоминаний и документов. Дотошный Андрей Гончаров — постоянный спутник и критик Дейнеки — описал работу в институте в своих мемуарах: «Осенью 1947 года Дейнека пригласил меня преподавать в МИПИДИ — Московском институте прикладного и декоративного искусства, — где он был умным и энергичным директором. Пригласил преподавать рисунок и композицию»[179]. Довольно быстро, практически сразу, Гончаров получил звание доцента, и Дейнека назначил его заведующим кафедрой живописи, полностью доверив старому другу эту довольно сложную работу. Преподавание на монументальном факультете, как и на факультете стекла, Гончарову нравилось, тем более что студенты были работоспособные и талантливые, как, например, Андрей Васнецов, Борис Милюков и Борис Казаков.