Александр Дейнека - [52]

Считалось хорошим тоном обсуждать возможности летающих машин и героев-авиаторов, которые «всё выше, и выше, и выше стремили полет своих птиц». Западные исследователи творчества Дейнеки считают, что в картине «Будущие летчики» чувствуется приближение войны, что юноши обсуждают со своим наставником направление, с которого на Севастополь пойдет враг. Кто знает — может быть, это и так. «Какой бы идиллической ни была картина, она передает беспокойство, ощущавшееся в стране, которая готовилась к возможной войне: место действия — Крым, южная граница СССР, где и произойдет нападение с моря, и старший мальчик справа как будто объясняет двум своим друзьям что-то про взлетающие и садящиеся гидропланы, которые вполне могут входить в число самолетов береговой охраны, патрулирующих границу»[74].

Кристина Киаэр считает, что картина «Будущие летчики» — своего рода начало эпохи художественных компромиссов для Дейнеки: он отказывается от своих любимых живописных приемов под давлением борьбы с формализмом. «Фигуры на полотне помещены в легко прочитываемое, насыщенное деталями трехмерное пространство. Мальчики сидят на ступеньке неподалеку от бетонного парапета набережной, изогнутого дугой перед ними, передний план аккуратно выстроен по диагонали, море покрыто барашками волн», — пишет американский искусствовед[75], по мнению которой, Дейнеке всё же удается сохранить верность прежнему стилю. А именно монохромным пространствам и стройным загорелым фигурам полуобнаженных мальчишек — тех самых советских людей будущего, образ которых так занимал его. Удивительно точно Дейнека передает уникальный цвет черноморской воды, разделяющей полотно и удерживающей горизонталь картины.

Казалось бы, картина абстрактна и даже аллегорична — море, мальчишки, мечты. Но не исключено, что она иллюстрирует вполне конкретный эпизод. Знаменитая летчица Марина Раскова описывает, как она в 1936 году испытывала в Севастополе гидросамолет, за которым наблюдали будущие летчики. «Несколько дней подряд мы выходили в открытое море и на полном газу гоняли нашу машину по волнам. Выбирали ветер посильнее, чтобы он помог нам оторваться от воды. Волны переливались через поплавки, заливали мою кабину. Я хлебала соленую морскую воду и только старалась подолом кожаного пальто закрыть радиостанцию. Сильный морской накат швырял самолет, но ветра не было. Полина приостанавливала взлет, и мы возвращались в бухту. Но мы не сомневались, что в конце концов дождемся дня, когда волна будет поменьше, а встречный ветер посильнее, и тогда мы уж наверняка взлетим. Ждать пришлось долго. Однако наступил конец и безветрию. Машина оторвалась от воды и взлетела»[76]. Уж не этот ли момент, описанный легендарным советским штурманом, совершившим вместе с Валентиной Гризодубовой и Полиной Осипенко перелет Москва — Дальний Восток, отобразил Дейнека на своем полотне?

Картина «Будущие летчики» необыкновенно многозначна и философски мотивированна. В ней не только переданы романтика полета и разговор старшего с молодыми. Особенно необычной картину делает то, что главные герои обращены к зрителю спинами и всматриваются в даль. Не просто в даль жизни, которая открывается перед ними, но и в даль истории. Севастополь был и остается местом, в котором пролито столько русской, германской, британской, французской, турецкой крови, что постичь его символическое значение может только человек, посетивший это место и не удержавшийся от восхищения его символическим значением. Дейнека смог передать магическое и мистическое свойство этого феноменального военно-исторического явления как в довоенных картинах («Лодочная станция»), так и позже в прославленной «Обороне Севастополя», написанной во время Великой Отечественной войны. К крымской теме, как и к теме полета, Дейнека, как и многие художники-современники, возвращался потом не раз. Она была для него темой-открытием, темой-свершением.

В 1932 году Дейнека обращается к авиационной теме при создании панно для фабрики-кухни в Филях. Панно это называют также «Гражданская авиация», потому что находилось оно на Государственном авиационном заводе № 22 имени 10-летия Октября, который был основан в 1916 году как Второй автомобильный завод «Руссо-Балт», а в 1923-м, после сдачи в концессию фирме «Юнкерс», переориентирован на строительство самолетов. Советская сторона расторгла договор через четыре года, и на заводе стали строить самолеты-разведчики Р-3, Р-6, истребители И-4, бомбардировщики ТБ-1, ТБ-3, ДБ-А, Пе-2, пассажирские АНТ-9 и АНТ-35 (АНТ расшифровывается как Андрей Николаевич Туполев — выдающийся советский авиаконструктор).

В 1931 году для рабочих завода началось строительство фабрики-кухни, которая представляла собой предприятие общественного питания, которое может накормить за полчаса несколько сотен человек. Такие предприятия активно внедрялись тогда в СССР, ведущем борьбу за новый быт, — считалось, что трудящиеся должны питаться на работе, не отвлекаясь на приготовление пищи и ее потребление. В апреле 1932 года фабрика-кухня, имевшая четыре обеденных зала и ресторан для стахановцев, открылась. В 1936 году она была признана лучшей среди предприятий пищевой промышленности СССР и по распоряжению наркома Анастаса Ивановича Микояна премирована легковой машиной. Сейчас то, что называлось в довоенные 1930-е годы фабрикой-кухней, представляет собой комбинат питания «Космос» ракетного концерна имени М. В. Хруничева.