Александр Дейнека - [44]

* * *

В художественной жизни страны между тем происходили не слишком радостные процессы. В 1931 году созданная на базе АХРР Российская ассоциация пролетарских художников (РАПХ) начала наводить порядок в художественной жизни, разделив художников на три категории: попутчиков, классово чуждых пролетариату и истинно пролетарских. Началась «охота на ведьм», травля всего живого и самобытного. Чиновники от искусства навешивали ярлык формализма на всё, что не отвечало требованиям партийно-государственного заказа. В формализме обвинялись Фаворский, Истомин, Митурич. «Разливанное море творческой свободы 1910-х — начала 1920-х годов, экспериментов, к концу двадцатых начало иссыхать. К середине тридцатых в разбитом корыте под красными штандартами (или „стандартами“?) торжественно восседали кормчие социалистического реализма», — пишет Елена Аксельрод[59].

Окончательный приговор всем художественным объединениям и группировкам был вынесен в 1932 году изданным Центральным комитетом ВКП(б) «Постановлением о перестройке литературно-художественных организаций». В соответствии с ним все существовавшие до этого творческие организации распускались и заменялись едиными Союзом писателей, Союзом художников и т. д. На первый взгляд постановление стало поражением руководителей АХРР, у которых отняли самовольно взятые ими на себя функции полицейского контроля над искусством. Однако на самом деле именно эти люди заняли руководящие должности в новом союзе, а стиль АХРР стал отныне доминирующим в советском искусстве под псевдонимом «социалистического реализма».

Следует помнить, что АХРР создавалась как попытка противодействия искусству авангарда как вредному измышлению. В качестве образца для художников ставился реализм поздних передвижников, что глубоко претило Дейнеке. В 1922 году последний глава Товарищества передвижников Павел Радимов заявил, что искусство передвижников служит примером для воплощения «сегодняшнего дня: быта Красной Армии, быта рабочих, крестьянства, деятелей революции и героев труда, понятного народным массам».

Верхушку АХРРа составляли Евгений Кацман, Исаак Бродский, Павел Радимов. Они сумели привлечь к себе зрелых живописцев, отвергавших авангард, — А. Е. Архипова, Н. А. Касаткина, В. К. Бялыницкого-Бирулю, В. Н. Мешкова, Е. И. Столицу, К. Ф. Юона, В. Н. Бакшеева, М. Б. Грекова (основателя студии военных художников), а также скульпторов М. Г. Манизера, С. Д. Меркурова, Н. В. Крандиевскую. Среди тех, кто позже пополнил ряды АХРР, также было немало живописцев, получивших признание до революции: Б. М. Кустодиев, Е. Е. Лансере, Ф. А. Малявин, И. И. Машков, К. С. Петров-Водкин, А. А. Рылов. И, конечно, Александр Михайлович Герасимов, который постепенно станет главным советским художником, любимцем Сталина и непререкаемым авторитетом в вопросах изобразительного искусства. Именно с ним разойдутся пути-дорожки строптивого Дейнеки вплоть до отставки Герасимова со всех постов после смерти «вождя народов» и его кончины в 1963 году. Но тогда, в конце 1920-х — начале 1930-х годов, Герасимов только входил в силу, становясь лидером советских художников.

Герасимов родился в 1881 году в городе Козлове на Тамбовщине, носящем сегодня имя другого своего знаменитого уроженца — селекционера-самоучки Ивана Мичурина. Сын богатого купца, он еще до революции обучался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (ставшем позже ВХУТЕМАСом). Учился у К. Коровина, был близок к импрессионизму, но более новые художественные течения не принял. В 1925 году он перебрался из родных краев в столицу, где сразу же примкнул к АХРР, оказавшись единственным из ее вождей, кто обладал хоть какими-то художественными способностями. В этом качестве он стал любимцем Сталина и главой оргкомитета по созданию Союза советских художников, хотя сам союз возник только в 1957 году — уже без Герасимова. До того его в определенной степени замещала Академия художеств СССР, созданная в 1947 году; ею тоже руководил неутомимый Александр Михайлович.

Названия его работ говорят сами за себя: «Ленин на трибуне», «Доклад тов. Сталина на XVI партсъезде», «Первая Конная армия» (этот огромный коллективный портрет теперь выставлен в Третьяковской галерее со специальным указателем, кто из изображенных на ней военачальников был уничтожен во время сталинских репрессий). И конечно, картина 1938 года «И. В. Сталин и К. Е. Ворошилов в Кремле», которую в народе в шутку прозвали «Два вождя после дождя». Она стала символом официального советского искусства и парадного портрета сталинского времени. Герасимов любил побалагурить, работал под простачка, но интерес свой знал и соблюдал железной хваткой. Портреты Сталина, двойной портрет президента Франклина Делано Рузвельта и молодого иранского шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, а также балерины Ольги Лепешинской запоминаются своей выразительностью и мастерством, но и в них чувствуется полная противоположность вкусу и творческим методам Александра Дейнеки.

Один из основателей Ассоциации художников революции (АХР) Евгений Кацман в своих неопубликованных воспоминаниях, хранящихся в Российском государственном архиве литературы и искусства, описывает реакцию вождя на различные картины при посещении выставки 1933 года «15 лет Красной Армии» — одной из двух выставок, которые Сталин якобы посетил за период от момента революции до своей смерти в 1953 году. Причем на этой выставке экспонировались две картины на один и тот же сюжет: «Допрос коммунистов». Впрочем, у Дейнеки эта картина имела несколько иное название «За веру, царя и отечество», которую мы уже упоминали.