Александр Дейнека - [38]

Шрифт
Интервал

Примеры разбора творчества Дейнеки в наши дни кажутся курьезными и вызывают разве что недоумение. Критик Досужий (так и хочется сказать «досужий критик») в 1932 году предпринимает «первый опыт развернутой оценки творчества художника Дейнека» в журнале «Марксистско-ленинское искусствознание», издаваемом Институтом литературы и искусства Коммунистической академии. Критик проявляет диалектически-марксистский подход, отмечая некоторые положительные стороны в творчестве Дейнеки, но одновременно находя в нем различные изъяны. Досужий признаёт, что исходным пунктом творчества художника «является революционная тематика, которую он всё время пытается наиболее четко и сильно воплотить в образы»[50]. «В таких картинах Дейнека, как „Футбол“, „Бег“, „Бокс“, „Лыжный пробег“ превалирует в наибольшей степени формально-отвлеченный момент. Эта тематика — физическое оздоровление молодого поколения, подготовка здоровых, сильных, ловких и выносливых защитников страны — безусловно близка задачам пролетариата и политике Советской власти», — отмечает критик, про которого в комментарии редакции говорится, что он «в основном правильно намечает решение проблемы творческого метода одного из крупнейших наших художников».

«Но дело в том, — продолжает Досужий, — что культ тела, здоровья и красоты, существовавший еще в Риме и Греции, и физкультура в наше время имели и имеют распространение в очень большой степени и в капиталистических странах. Ставя поэтому своей задачей агитировать за физкультуру, давая образ ловкого, сильного и красивого физкультурника, вытренированного до циркаческого уродства („Футбол“), художник в этот образ не вложил пролетарского содержания, не дал идеи пролетариата и его задач», — отмечает критик, который обвиняет Дейнеку в том, что он изображает идею физкультуры как самоцель. Между тем «было бы вернее поставить идею физкультуры частным и подчиненным моментом идеи пролетариата по оздоровлению общества и его задачи перестроения и переделки этого общества», — указывает критик художнику, которого подозревает в том, что «вопросы динамики тел, рисунка, композиции» более всего его интересуют.

Снова звучит подозрение в том, что Дейнека находится под влиянием «академика-идеалиста» Фаворского. Поскольку, по мнению критика, художник берет проблему вне зависимости от задач пролетариата, отвлеченно, ставит проблему физкультуры как таковую, проблему человеческого тела в движении, он не поднимается до пролетарских, принципиально обобщенных идей и образов. Конечно, читать всё это по меньшей мере странно с учетом того, что в наши дни мы знаем Дейнеку как мастера, лучше всех воплотившего суровые и возвышенные образы советских пролетариев. Анализируя полотно Дейнеки «Перед спуском в шахту», Досужий пишет, что «подлинный идеологический провал этой картины в том, что в ней недостаточно подчеркнуто: перед нами рабочие Советской страны». Трудно придумать более несоответствующего реальности аргумента в отношении картины, по которой весь мир сегодня судит о том, как выглядели пролетарии Страны Советов на раннем этапе ее становления.

Главным недостатком картины «Перед спуском в шахту» Досужий считает то, что она трактована статически, не в процессе труда, не в движении. По его мнению, Дейнека подходит к теме отвлеченно. Критик странно противоречит сам себе: с одной стороны, он соглашается с тем, что никакой динамики в процессе ожидания перед спуском в шахту быть не может, а с другой — отмечает, что у Дейнеки отсутствует строгое согласование темы, идеи и выразительных средств. «Этого не хватает зачастую в станковых больших произведениях Дейнека», — пишет товарищ Досужий. Упрек, который он делает Дейнеке, выглядит абсолютно несуразным и абсурдным: «Избрав тему, художник должен изучить ее и выбрать такой определенный момент, который дал бы возможность провести идею во всех деталях картины»[51]. Когда мы смотрим на картину «Перед спуском в шахту» в наши дни, кажется, что именно с этой задачей Дейнека справился безупречно, передав состояние рабочих, продумав каждую фигуру, каждый типаж.

Иногда кажется, что критик просто наводит критику ради критики, самоутверждается за счет художника. Досужий признаёт, что по сравнению с физкультурниками, которых Дейнека рисовал раньше, характеристика типов у него усложняется и углубляется. «В центре, широко расставив ноги, стоит лицом к зрителю любимый художником тип — тяжелый, коренастый, широкоплечий, мощный, как глыба угля, рабочий-шахтер. Спиной к зрителю на переднем плане, подобный первому, тип крепкого, сильного, несколько, может быть, более культурного рабочего-передовика. Слева от них два молодых рабочих, такие же коренастые и сильные. Один из них более грубый и простой, другой, как видно, комсомолец. В постановке этих фигур в позах и движениях не чувствуется ни тени гнетущего изнуряющего труда. Это рабочий — хозяин своего производства, уверенный, сильный и самостоятельный. Это достигается весьма простыми средствами: крепкой постановкой фигур, легкими поворотами туловища, руками, заложенными за спину или в карманы, выразительным поворотом головы, крепко и ровно сидящей шеей» — так довольно точно описывает картину «Перед спуском в шахту» критик


Рекомендуем почитать
Северная Корея. Эпоха Ким Чен Ира на закате

Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.


Хулио Кортасар. Другая сторона вещей

Издательство «Азбука-классика» представляет книгу об одном из крупнейших писателей XX века – Хулио Кортасаре, авторе знаменитых романов «Игра в классики», «Модель для сборки. 62». Это первое издание, в котором, кроме рассказа о жизни писателя, дается литературоведческий анализ его произведений, приводится огромное количество документальных материалов. Мигель Эрраес, известный испанский прозаик, знаток испано-язычной литературы, создал увлекательное повествование о жизни и творчестве Кортасара.


Кастанеда, Магическое путешествие с Карлосом

Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.


Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.