Александр Александрович Богданов - [25]

По окончании речей, ровно в 14 час[ов], тело А. А. Богданова было предано сожжению».

Некрологи появились в «Правде», «Известиях», «Труде», «Вестнике Коммунистической академии». Их авторами были известные партийцы – Луначарский, Покровский, Лепешинский.

Известный партийный журналист и литератор Пантелеймон Лепешинский[13] назвал свою статью о Богданове в «Огоньке» очень точно: «Трагедия крупного ума». «Чем дальше отойдет человечество от переживаемой нами эпохи, тем ярче будет сиять созвездие Владимира Ильича Ленина, в котором имя Александра Александровича Богданова никогда не померкнет», – заявил на похоронах нарком просвещения РСФСР Анатолий Луначарский. А Николай Бухарин на гражданской панихиде сказал следующее: «Нас пришло сюда несколько человек, несколько старых большевиков. Мы пришли сюда прямо с пленума Центрального Комитета нашей партии, чтобы сказать последнее “прости” А. А. Богданову.

Он не был последние годы членом нашей партии. Он во многом – очень во многом – расходился с ней… Я пришел сюда, несмотря на наши разногласия, чтобы проститься с человеком, интеллектуальная фигура которого не может быть измерена обычными мерками. Да, он не был ортодоксален. Да, он с нашей точки зрения был “еретиком”. Но он не был ремесленником мысли. Он был ее крупнейшим художником… В смелых полетах своей интеллектуальной фантазии, в суровом и отчетливом упрямстве своего необыкновенно последовательного ума, в необычайной стройности и внутреннем изяществе своих теоретических построений Богданов, несмотря на недиалектичность и абстрактный схематизм своего мышления, был, несомненно, одним из самых сильных и самых оригинальных мыслителей нашего времени…

В лице Александра Александровича ушел в могилу человек, который по энциклопедичности своих знаний занимал исключительное место не только на территории нашего Союза, но и среди крупнейших умов всех стран… Экономист, социолог, биолог, математик, философ, врач, революционер, наконец, автор прекрасной “Красной звезды” – это во всех отношениях совершенно исключительная фигура, выдвинутая историей нашей общественной мысли…

Богданов умер поистине прекрасной смертью. Он погиб на поле брани, сражаясь за то дело, в которое верил и для которого он работал.

Трагическая и прекрасная смерть Александра Александровича может быть использована его противниками, чтобы дискредитировать его самоотверженные опыты, чтобы придушить и прикончить самую идею переливания крови, чтобы положить могильный камень на дело, за которое умер этот мученик науки. Этого допустить нельзя! Нельзя позволить тупицам мелкого калибра, мещанам от науки, трусливым и в теории, и в жизни, людям старых дорог, людям, которые никогда и ни при каких условиях не выдумают пороха, использовать физическую смерть Богданова, чтобы умертвить и уничтожить значение его научного подвига…

Богданов умер на посту. И самая смерть товарища Богданова есть прекрасный подвиг человека, который сознательно рисковал своей индивидуальной жизнью, чтобы дать могучий толчок развитию человеческого коллектива».

Крупская написала жене Богданова записку: «Дорогая Наталья Богдановна, все эти дни думала об Александре Александровиче и о Вас, вспоминала первую встречу с А. А. в Женеве, Куоккалу и свою последнюю встречу с А. А. и Вами. Вспоминаются разговоры разные, разное и важное, и неважное, мелочи всякие, но эти мелочи именно то, что делает человека близким. Крепко Вас обнимаю, Н. К. Крупская».

После гражданской панихиды тело Богданова кремировали в недавно открытом крематории в Донском монастыре. В этом тоже был дух времени, тогда «красное огненное погребение» считалось революционным и прогрессивным способом «утилизации» человеческих останков.

Трудно сказать, разделял ли сам Богданов эти убеждения. Скорее, да. В его рассказе «Праздник бессмертия» «гениальный химик» Фриде, придумавший «эликсир бессмертия», в итоге покончил с собой именно с помощью самосожжения.

Урна с прахом Богданова была установлена в стене Новодевичьего кладбища. В 1945 году рядом с ней поместили и урну с прахом его жены – Натальи Богдановны. Она до конца жизни работала в Институте переливания крови и умерла в буквальном смысле на его ступеньках – по дороге на работу. Так что теперь их урны стоят вместе, под одной плитой с выбитой на ней надписью:

Богдановы-Малиновские

А. А. 1873–1928

Н. Б. 1865–1945

Еще на плите фотография, на которой они – совсем молодые.

Яд и резус-фактор

В чем же была причина того, что произошло с Богдановым? Разнообразные версии появились сразу же после его гибели. Но сначала о дальнейшей судьбе его партнера по переливанию Льва Колдомасова.

Лев Ильич Колдомасов, судьба которого так неожиданно и трагически пересеклась с судьбой Богданова, прожил довольно долгую жизнь. В начале 1930-х годов он уехал на работу в Сибирь, где стал известным климатологом и метеорологом. Считается, что он заложил основы прикладной климатологии Западной Сибири. Умер Колдомасов в 1985 году в возрасте 78 лет и никогда не жаловался ни на туберкулез, ни на здоровье вообще. Он был уверен, что это последствия обменного переливания крови, что именно та роковая для Богданова «операция» превратила его из болезненного юноши во вполне здорового мужчину.