Александр Абдулов. Хочу остаться легендой - [7]

Я был в Фергане не так давно. Приходил на могилу к отцу. Купил на рынке море цветов, примчался на кладбище: думал, могила неухоженная (давно там не был). И… обалдел: на могиле цветы лежат, конфетки какие-то… Старушки ко мне подошли: «Саша, думаете, мы забыли вашего отца?» Я был так за него горд!!! Это то, ради чего я всегда буду жить в театре… Потом у меня до самолета время было, приехал в ферганский театр, в котором отец работал. Когда-то он взял в театр маленького узбека — Жору. Тот так и рос при театре. Стал электриком. Я его встретил. Он меня еле узнал и рассказал такую историю: когда отца насильно отправили на пенсию, поздно ночью тот пришел в театр, поднялся на сцену, опустился на колени и поцеловал ее… Потом быстро встал и вышел. Вскоре отец умер… Человек, хоть раз вдохнувший запах кулис, поймет, о чем я говорю…

Мы очень много говорили с Робертом Де Ниро о том, насколько популярный человек способен влиять на ход исторических событий. Он убежден, что «Охотником на оленей» кинематографисты повлияли на отношение к войне во Вьетнаме. Поддержка кандидата на выборах знаменитыми артистами дает ему неоспоримое преимущество. Так что, думаю, влияние существует, по меньшей мере, оно возможно…

В национальных конфликтах нет ни правых, ни виноватых. Да и многих обстоятельств мы попросту не знаем… Нельзя примирить ссорящихся мужа и жену. Какие бы благородные цели ты ни преследовал, твое вмешательство обернется результатом, противоположным тому, которого ты хотел достичь. Еще и вмешаться не успеешь, а уже станешь злейшим врагом для каждой из противоборствующих сторон…

В Армению после землетрясения (землетрясение в Спитаке в 1988 году) хотел поехать, помочь, но был очень занят в театре — не получилось. Вообще возникает ощущение, что жизнь проходит мимо, и так страшно вдруг становится: чего-то не успел, что-то забыл, упустил, не обратил внимания. И это ускользнувшее, проскочившее мимо вдруг оказывается самым важным, главным. Тем, ради чего хочется и стоит жить…

Миф о том, что актеры — это в некотором смысле небожители, поддерживают сами актеры. Из последних сил шьют себе платья, костюмы, чтобы хоть как-то выглядеть, потому что они Актеры! Потому что артист не может выйти на сцену в старых туфлях, в рваных брюках, он их заштопает или придумает что-нибудь еще… А зарплата? Разве это зарплата «звезды»? Ну, не может «звезда» ездить в метро, не может! Хотя бы потому, что люди не должны каждый день ее видеть, они должны мечтать об этом. А когда они встречают актрису, которая только что сыграла Джульетту, в очереди за мясом вместе с тетей Маней… сами понимаете… Хотя случается, что мы работаем просто так, «за идею». У Балаяна я могу сниматься бесплатно. У Соловьева могу сниматься бесплатно… Ну, а за позор надо платить…

Я делаю все, чтобы ни от кого не зависеть, никому не быть должным. Хотя, естественно, долги есть. И денежные, и моральные…

…У меня всегда было множество друзей-журналистов, и я никогда не вступал ни в какие перепалки с прессой, но сегодня наглость репортеров, или как их еще назвать, я не знаю, перешла, по-моему, всякие границы. Происходит это от безнаказанности, и если законы не действуют, государство не в состоянии нас защитить — остается только мечтать о такой вот лицензии, чтобы иметь возможность самому постоять за свою честь.

На Западе ведь тоже есть «желтая пресса», но там я хотя бы могу подать в суд, и если судьи признают, что я прав, газета пойдет по миру.

Здесь же я могу только набить морду наглецу. А что делать? Вот мальчик в «Московском комсомольце» написал про меня, что «Саша Абдулов продался за кусочек булочки…» (это по поводу того, что мы согласились работать в команде Марка Рудинштейна)… Послушайте, мне сорок лет, я народный артист России. Какой я ему Саша? Какое он вообще имеет право на подобный тон? Нет, я понимаю, что каждый должен иметь возможность высказывать свое мнение — ну, критикуйте меня за то, что я плохо где-то сыграл, но и у критиков должна же быть какая-то культура и ответственность за свои слова. А парень этот, он даже не был на вечере, про который писал…

Говорят: «А вы давайте опровержение!» Хорошо, один раз «Комсомолец» уже давал опровержение. Но теперь я хочу его найти и по-мужски с ним поговорить.

С «Собеседником» у нас тоже давний роман. Один раз они залезли в мою семейную жизнь — и я, честное слово, уже был близок к тому, чтобы набить морду их главному редактору, пришел к нему в кабинет. Тогда они тоже извинялись. Но ведь они не могут без жареного. Им же нужно привлечь к себе внимание — и вот появляется статья Даши Асламовой о ее сексуальных похождениях, как она со мной спала, с Хасбулатовым спала, а Травкину не дала… Да она, по-моему, просто больная женщина. И тоже решила таким образом «высунуться». Кстати, в Америке ведь была уже аналогичная книга, в которой журналистка описала свои романы со знаменитостями, но как она это подала: «Я счастливая баба — я спала с Кеннеди, я спала с тем, с другим — вот какие у меня были любовники!..»

Но что меня сильнее всего бесит — разве у нас не о чем больше писать, кроме как об исподнем белье? Это идет, по-моему, от грязных носков — знаете, когда человек сам ходит в грязных носках, он все время ощущает их, и поэтому ничего другого у него в голове просто быть не может.