Алекс и другие - [32]

Во-первых, он старательно собрал все хроникальные кадры, заснятые во время процесса Мэнсона, кривляющегося псевдопророка, который говорил о себе: «Я бог совокуплений», его фанатичных соучастниц вроде убийцы Шарон Тейт Сюзанны Аткинс, заявившей судьям: «Он — это я, я — это он, вместе мы царствовали, разделенные, мы рухнем. Я никогда не обсуждала приказов Чарли. Я ему подчинялась, и это все», его учеников и последователей, которые устраивали у здания суда шумные демонстрации с требованием освободить «учителя».

Во-вторых, Лоуренс Меррик раздобыл записанные на кинопленку хулиганские интервью, которые Мэнсон дал журналистам во время судебного процесса, и записанные на пластинки его непристойные песенки.

В-третьих, этот кинорежиссер отправился в долину Смерти, разыскал там воспитанников Мэнсона, остававшихся на свободе, и заснял подробнейшие интервью с ними. Больше того, они в его присутствии исполняли свои грязные порнографические «обряды», показ которых должен был обеспечить коммерческий успех фильма.

Лоуренс Меррик уверял журналистов, что он предпринял средствами кинематографа серьезное социальное исследование, желая разобраться в существе тех явлений, которые породили Мэнсона с его теоретическим «учением» и кровавой практикой. Однако на деле получился заурядный коммерческий фильм, пропагандирующий насилие, разврат и духовную деградацию.

Здоровому человеку было противно слушать заумную болтовню обритых наголо грязных девчонок со свастикой на лбу, которые, играя с оружием, твердили, что убийства закаляют их волю и дают им душевную радость, что распутство — это нормальный образ жизни, ибо «вселенная — это всего лишь всеобщее совокупление», что наркотики украшают жизнь человека и что поэтому детей, рождающихся в «семье» от неизвестных отцов, с младенчества пичкают марихуаной и наркотиком ЛСД, а потом и героином. Но можно было наблюдать и другую реакцию: находилась молодежь, которая воспринимала такие поучения, идущие с киноэкрана, как некое откровение.

Воспитанники Мэнсона, отвечая на вопросы, экзальтированно кричали, что этот убийца, наркоман и развратник — их «обожаемый учитель», что «благодаря ему можно подняться на небеса», что только тот дикий образ жизни, к которому он их приучил, составляет счастье человека.

«Результат? — резонно спрашивал критик французской газеты «Комба» Шапье, анализируя фильм Меррика, шедший в декабре 1972 года одновременно в четырех кинотеатрах Парижа. И отвечал: — Морально извращенный и опасный фильм, который едва делает вид, будто он что-то разоблачает. Его околдовывающие образы могут оказать наихудшее воздействие на слабых и неопытных в жизни молодых людей».

В том же духе высказывались и многие другие кинокритики в США и в Западной Европе, куда на волне дурной сенсации приплыл этот фильм. Но кто их слушал? Молодежь шла в кинотеатры, привлеченная рекламой, и трупный яд преступной идеологии вливался в ее души.

И следует ли после этого удивляться, что в западной печати до сих пор мелькают вот такие, к примеру, сообщения, ставшие уже заурядными и поэтому даже не вызывающие сенсации (я цитирую опубликованное 20 февраля 1973 года в парижской газете «Фигаро» сообщение, переданное по телеграфу из Санта-Крус (Калифорния):

«Новое дело Мэнсона в Калифорнии? Тринадцать убийств в Санта-Крус за шесть недель. 45 000 жителей города Санта-Крус охвачены страхом: за шесть недель здесь совершено тринадцать убийств, связанных с употреблением наркотиков и, по-видимому, под их влиянием. Полиция пока еще не выяснила, кто совершил эти убийства, но она задержала двух человек, подозреваемых в девяти других преступлениях. Один из них — Герберт Маллин, 25 лет, которого характеризуют как блестящего студента. Его подозревают в шести преступлениях, из которых по крайней мере пять, как утверждает полиция, связаны с наркотическими аферами».

А вот еще одно сообщение, рисующее продолжающийся упадок нравов в Соединенных Штатах. 16 апреля 1973 года журнал «Тайм» писал:

«Недавно в Детройте в зале суда в Доме правосудия адвокат неожиданно выхватил пистолет pi направил его на судью и свидетеля. У судьи не случилось с собой револьвера, который он обычно носит, но трое полицейских успели выхватить оружие и убили адвоката. Несколько минут спустя в центре Детройта в одном из магазинов были найдены убитыми хозяин и его клерк. Чуть позже известный негритянский психиатр был найден мертвым в багажнике своей машины. А еще позже, тем же вечером, в окрестностях Роузвилла полиция натолкнулась на тела молодой пары, ставшей жертвой убийства. С 1 января в Детройте произошло 187 убийств, на 27 процентов больше, чем в 1972 году».

Все это стало таким обыденным, что пресса, как видите, ограничивается лишь регистрацией подобных фактов. Лишь в августе 1973 года Америка вновь всколыхнулась; поводом для этого послужило сообщение о том, что в Хьюстоне (Техас) был побит рекорд (!) убийств: трое молодых людей ухитрились во время своих кровавых оргий истребить около сорока подростков. (Прежний рекорд был поставлен в Калифорнии, где некий Хуан Корона убил и закопал двадцать пять человек.)