Алчность - [3]

— Бен, ты просто должен взглянуть на факты, — как можно спокойнее продолжала она, ища глазами следы того, что она проделала в кухне.

Не отвечая, Бен подошел к холодильнику и открыл его. Скрестив руки, Сьюзи встала спиной к столешнице и разделочной доске, надеясь, что он не посмотрит в ту сторону. Через плечо ей было видно, что, хотя она и выбросила пустые красные капсулы в мусорное ведро, полоска пекарской бумаги осталась на доске, поблескивая остатками кристалликов кантаридина. Он не сможет догадаться, что это за кристаллы.

Ей не о чем было беспокоиться, потому что Бен был занят поисками пива. Сьюзи заметила, что в холодильнике оставались только жестянка горького пива «Виктория» и упаковка китайского, уже просроченного. Бен схватил «Викторию», открыл и, сделав большой глоток, помотал головой и захлопнул дверцу холодильника так, что задребезжали бутылки.

С тех пор, как Лиза ушла к Хейнриху, их бухгалтеру-немцу, Бен даже не подумал поднять задницу, чтобы заняться разводом или домом. Похоже, у него и впрямь нет агента по недвижимости или юриста, приступившего к работе по разделу имущества. Как Сьюзи и думала, все это время Бен избегал этих вопросов. Как бы то ни было, теперь это не имело значения. Разговор только подтвердил то, что ей было известно. Слишком поздно, Бен. Решение принято, и Сьюзи пришла, чтобы осуществить свой план. В отличие от брата, она не склонна к промедлению. Очень скоро все закончится.

Нужно увести его с кухни…

С пивом в руке Бен подошел и встал рядом с ней. От такой близости у Сьюзи затрепетало сердце. Идиот! Он не может догадаться, что это, но вдруг он прикоснется к кристаллам голой рукой? Что вызывает кантаридин при контакте с кожей? А что, если они подерутся и она нечаянно сама притронется к кристаллам? Этого нельзя допустить. Они оба должны отсюда уйти. Как можно скорее.

— Ты не знаешь, что такое семейная жизнь, — горько усмехнулся Бен, прислонившись к кухонному столу. — Черт возьми, ты даже не знаешь, что такое иметь бойфренда! Ты так и не пошла дальше своего школьного возлюбленного, а ведь прошло уже двадцать лет! Так что не надо вкручивать мне про мой брак.

Его глаза превратились в щелочки.

Сьюзи понадеялась, что кантаридин подействует быстро. Скорее. Прошло уже минут пятнадцать, может быть, двадцать. Сколько времени это займет?

— Знаешь, Бен, зато меня не назовешь неудачницей в браке, которая целыми днями пьет и живет на пособие, — буркнула она и сделала шаг в надежде, что сможет увлечь его обратно в гостиную.

Он схватил ее за локоть.

Тысячи жестоких картин пронеслись в ее мозгу. Приемы борьбы, которыми она владеет в совершенстве и инстинктивно может применить. Но Сьюзи быстро взяла себя в руки.

— Кем ты себя, черт возьми, считаешь? Тоже мне, большая шишка! Да ты просто богом обиженная некрасивая старая дева, которая весь день стережет психов. Ты даже не можешь завести себе дружка. С чего это ты такая гордая и сильная?

Она плюнула в него.

Бен поднял руку, чтобы ее ударить. Возможно, он и в самом деле ударил бы ее, будь она мужчиной, но через мгновение успокоился и стер плевок со щеки.

— Прости, Сьюз. Я не хотел. Ты же знаешь, я никогда не сделаю тебе больно. Это просто… Черт, почему ты никогда никого не навещаешь? Мама с папой все время меня об этом спрашивают. Это все твоя проклятая работа. Она делает людей черствыми. Не критикуй мой брак. Если бы ты была замужем, то знала бы, как все непросто.

Может быть, я подсыпала недостаточную дозу? Что, если этот грязный подонок Бартон солгал и это не кантаридин? Если это просто кристаллический метедрин или экстази в капсулах, то я надеру ему задницу…

Вдруг Сьюзи услышала странный звук, который зародился в глубинах чрева ее брата: воздух громко пробурчал в животе, пока не вышел наружу с ужасающей отрыжкой.

— Ох! — Бен прикрыл рот рукой и отшатнулся.

Сьюзи шагнула в сторону:

— Тебе нехорошо?

— Мне немного…

И снова бурчание, громче прежнего.

— Может быть, ты слишком быстро выпил пиво? — Она отступила еще на шаг.

Лицо Бена побледнело, и Сьюзи снова услышала громкий рокот у него в животе. Бен застонал от боли, схватился за живот и, согнувшись пополам, уцепился за кухонный стол.

— Я…

Струя рвотных масс вырвалась у него изо рта, покрыв столешницу брызгами пирога и крови.

— О, боже! — Сьюзи зажала рот рукой, пятясь в сторону гостиной. Зрелище вызывало отвращение.

Еще одна струя, куда более мощная.

— Бен!

Брат в конвульсиях упал на пол кухни, сжимая руками живот. Он лежал на боку, а у него из носа на линолеум тонкой струйкой текла кровь. Время от времени его рвало, весь пол покрылся красноватой жидкостью и остатками пирога. Кровь была повсюду, она превратила комнату в омерзительное болото.

— Сейчас я вызову «скорую»! Подожди! — Сьюзи выбежала в гостиную и схватила телефонную трубку. — Алло! Алло, несчастный случай! Моему брату плохо! Срочно присылайте машину!

Из телефонной трубки ей в ухо доносился ровный, непрерывный гудок.

Тихо опустив трубку, Сьюзи побрела к любимому креслу брата. Совершая размеренные вдохи и выдохи, она положила ноги на кофейный столик и попыталась расслабиться. Отвела со лба темную челку. Ее взгляд упал на пустую тарелку на кофейном столике, с которой Бен взял поданный ему кусок пирога. Сьюзи приказала себе не слышать ужасные звуки мучений, доносившиеся из кухни. Она представила, что не слышит криков своего брата, умолявшего о помощи, не ощущает, как нарастающее зловоние, запах крови и яда, наполняют дом.