Альбус Поттер и Зеркало Истины - [2]

— Вот ведь нахал, а? – миролюбиво сказал Альбус, надеясь, что Джеймс больше не сердится на него за вынужденный ранний подъем. Подушка, стукнувшая младшего Поттера по затылку, развеяла данное заблуждение.

Альбус вспыхнул и запустил свою в ответ. Джеймс осклабился и ловко увернулся. Схватив подушку, прилетевшую на его кровать, он сосредоточенно кинулся на брата, твердо намереваясь отомстить за недосып в целых (вы только подумайте!) десять минут.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Лили Поттер. Растрепанные, медного оттенка волосы, пока еще не убранные в косу, придавали ей милое очарование, она сонно щурилась и совершенно обезоруживающе улыбалась:

— Мальчики, подъем! — громко возвестила она и взвизгнула, увидев, как Джеймс придавил Ала к полу и от души лупит подушкой.

— Лили! – крикнул Альбус, хохоча, — помогииии!!!

— Джейми.. – укоризненно сказала сестренка, — не смей обижать маленьких! — и с боевым кличем повисла у старшего на плечах. Не в силах сдерживать рвущийся наружу хохот, Джеймс свалился рядом с Альбусом и все трое перемешались в огромную кучу-малу.

— Ребята, вы встали? Опоздаем…

Главный Аврор Британии заглянул в комнату сыновей и улыбнулся, глядя на возню детей. Он был рад, что они снова могут смеяться так искренне и по-детски беззаботно. Так, как он уже не сможет никогда.

Альбус выволок свою сумку, клетку с совой и встал на ступенях, ожидая, когда отец и Лили, наконец, соберутся.

— Я подстригусь! – раздался тонкий крик из гостиной. Альбус покосился на дверь и присел на сумку. Это надолго. Отец с трудом справлялся с длинными волосами дочери. Косы он плести не умел: в Хогвартсе это делала Роза, а на каникулах Джинни. Потом они долго гостили у Гермионы, но все-таки под конец каникул вернулись домой. И вот, когда дети вернулись на август, то на Гарри легла почетная обязанность плести косы. Кричер этого делать не умел, Ал и Джим – тем более. Лили ныла каждое утро и просила Гарри ее подстричь, но Герой войны был непреклонен. Длинные волосы Лили были великолепны, густые, темнее, чем у Джинни, и у Гарри просто не поднималась рука взять и состричь эту красоту. И он, мужественно сжимая зубы, каждый день расчесывал их и пытался заплести в косу, которая распускалась уже через пару часов, и Лили бегала, цепляя на волосы весь мусор со двора – веточки, листики, перья…

А вечерами, когда отец был сильно занят, братья садились возле камина и в четыре руки доставали «сокровища» из ее волос. И это уже стало своеобразным ритуалом семьи Поттеров. А потом из камина появлялся Главный аврор, обнимал всех троих сразу и молчал минуты две, пока Лили (она не выдерживала первой) не начинала хныкать, что от Гарри несет табаком и что ее совсем-совсем раздавили. Джеймс и Лили отстранялись с видом людей, исполнивших свой долг, а Альбус еще на мгновение замирал, прижавшись к красной аврорской мантии: пара секунд, которые принадлежали только им с отцом.

— Опять воюют? – весело спросил Джеймс, появляясь из сарайчика во дворе дома и уменьшая свою новенькую метлу на ходу.

— Точно! – в тон ему ответил Альбус и с радостным воплем подпрыгнул, увидев темного мрачного филина, у которого не было одного глаза. Джеймс весь подобрался и резко замолчал, наблюдая, как Альбус с искренним восторгом на лице отвязывает от лапы птицы белый конверт.

Альбус не заметил смурного взгляда брата, он был поглощен письмом, на котором значилась только одна цифра: «3». Он рассмеялся и отпустил филина, сунув ему в клюв совиное печенье. А после развернулся к Джеймсу.

— Что, соскучился по Слизерину? Не терпится? – протянул Джеймс, и Альбус вздрогнул от его ядовитого тона. Зачем он так? Ничего не изменилось… Неужели снова? Неужели такая тонкая и неуловимая связь между ними, возникшая за каникулы, внезапно прервалась. Они возвращаются в Хогвартс. А там они уже не просто Альбус и Джеймс Поттеры - мальчики, названные в честь дорогих отцу людей, там они - слизеринец и гриффиндорец и этим все сказано. Джеймс, наверное, по-своему, мягок. И это самый мягкий способ прояснить ситуацию глупому младшему брату. Он вовсе не собирался общаться с ним на равных в Хогвартсе. Совсем не собирался. Стало горько, так горько, что захотелось плюнуть. Но воспитание не позволяло. Он не успел ничего ответить, хотя едкие слова уже вертелись на языке, так как, наконец, отец и Лили вышли из дома. Отец тащил огромный саквояж дочери и периодически интересовался, зачем Лили в школе столько вещей.

— Ну, папа! – возмущалась Лили и делала «жалобные» глазки.

Отвлеченный разговором с Лили, Гарри Поттер не заметил, что двое его сыновей мрачно и настороженно изучают друг друга и почти не разговаривают. А может, сделал вид, что не заметил.

На перроне белый дым и шум. Альбус уже не испытывал такого восторга, как на первых двух курсах, все казалось обыденным и привычным. Он не вертел головой в поисках белобрысой макушки, как в прошлом году: он точно знал, что Малфой будет ждать его в третьем купе. Правда, с чего Скорпиус решил, что там будет свободно – Альбус абсолютно не понял. Тот был, как всегда, немногословен – цифра три на бумажке – это как раз в его духе.