Альбус Поттер и Тайна Слизерина - [3]

— А? Что? Да, буду, конечно, — Альбус улыбнулся то ли Розе, то ли своим мыслям, то ли перспективе наесться сладкого без бдительного родительского контроля.

— Когда мы попадем на Гриффиндор, я попрошу Мелиссу Лонгботтом поговорить с профессором Лонгботтомом, чтобы он… — Роза, — одернул подружку Альбус, — профессор Лонгботтом — друг нашей семьи и вашей тоже, не надо ни о чем просить Мелиссу, он и сам все знает. — Ха! Тебе — друг семьи, а Мелиссе — родной отец, это разные вещи. — Привет, молодежь! — раздался смешок от двери. В купе появился Джеймс. — Тоже мне, старичок нашелся… — фыркнул Альбус. — Ты меня старше на полтора года, хоть и учишься уже на третьем курсе. Так что не выпендривайся, Джим, не поможет. — Да ну тебя! — миролюбиво махнул Джеймс рукой, не желая ввязываться в одну из ссор, которые вспыхивали между двумя Поттерами с завидной регулярностью. — Мама просила присматривать, я и присматриваю. По мере возможностей, — хихикнул старший брат и, увидев маячившие за дверью купе фигуры друзей, запустил руку в купленные Альбусом конфеты на столике и, ловко увернувшись от тонкой, но весьма ловкой руки младшего брата, покинул «территорию малолеток». Замок Хогвартса не мог не восхищать того, кто видел его в первый раз. Величественные и древние, его стены, казалось, дышали многовековыми традициями. Приближаясь на лодках первокурсников, одиннадцатилетние мальчики и девочки не могли скрыть восхищенного вздоха, когда стены замка выплыли перед ними, играя сотнями огней. Большой зал. Из года в год старая шляпа занимается распределением студентов. ила природы — Хаффлпафф, сила ума — Рэйвенкло, сила храбрости и справедливости — Гриффиндор, сила воли, сила крови и просто сила в чистом виде — Слизерин. Как часто дети повторяют своих родителей... Семейство Уизли испокон веков училось на Гриффиндоре, и Роза Уизли не стала исключением. Шляпа даже не успела коснуться рыжих волос, как раздался ее скрипучий голос:

— Гриффиндор!

— Адель Забини! — смуглая, очень красивая мулатка неспешно и гордо прошла в сторону скамейки для первокурсников. Вердикт шляпы был однозначен: — Слизерин!

Туда же распределили и ее брата-близнеца Джонатана.

— Скорпиус Малфой! — а вот и бледнолицый незнакомец с вокзала. Малфой... Теперь понятно. Да, Альбус слышал эту фамилию. Не от отца, от дяди Рона, и его отзывы о чистокровном семействе были весьма нелестными. Но отец не позволял говорить гадости о ком бы то ни было, он просто просил дядю ограничиться «школьными забавными историями», Уизли коварно усмехался, и в сотый раз заводил разговор о том, как Малфоя превратили в хорька на четвертом курсе, или как отец обыграл его в квиддич на втором. Малфой-младший держался спокойно, на него смотрели многие, и многие делали это с явным неодобрением. Но маленький Скорпиус, видимо, был готов к такому повороту событий, поэтому его тонкие губы сжались в одну линию, плечи гордо расправились, и необыкновенно яркие голубые глаза опасно сощурились, награждая презрением любого, кто посмел кинуть неодобрительный взгляд в его сторону. Таким образом, Слизерин приобрел еще одного студента. Через некоторое время, когда ждать уже не было сил, и коленки подгибались от страха перед неизвестностью, а в мозгу билась только одна мысль «скорей бы это все закончилось», Альбус услышал: — Альбус Северус Поттер! — это было произнесено торжественно, и директор Макгонагалл назвала его полным именем. Альбус почувствовал себя неловко. Чем он это заслужил? А чем он заслужил эти громкие аплодисменты всего зала? Он всего лишь мальчишка. Это не ему, а его отцу сейчас аплодируют, его авторитету. Чувствуя страшную неловкость и резкие приступы тошноты, Альбус доковылял до заветной скамейки и уселся на нее, думая, что встать, наверное, будет не в состоянии. Зачем его назвали именами этих людей? Теперь он должен будет нести их с почетом и славой все школьные годы, и каждый промах будет кинут в лицо и заявлен как недостойный волшебника с таким именем. Это все не его. Ни имена, ни знаменитость фамилии. Ничего. — Поттер… — хмыкнула шляпа. — Ой, — тихо ойкнул Альбус, поняв, что шляпа говорит с ним. И тут же, сжав кулаки, зашептал искренне и неистово: «Только не Слизерин, только не Слизерин… пожалуйста…» — Однажды, — задумчиво проскрипела шляпа, — я уже послушалась одного Поттера. Но у меня были на то причины. А здесь… Прости, мой мальчик, но я не вижу в тебе гриффиндорца, равно как и рэйвенкловца. Гибкий ум, жажда жизни, смелость — все это есть, да… Но… я вижу огромный магический потенциал, я вижу... а впрочем, неважно, малыш, пока неважно. — Слизерин! Казалось, что в зале резко выключили звук. Сотни голосов мгновенно смолкли. Профессор Лонгботтом некрасиво открыл рот. И даже директор Макгонагалл неверяще покачала головой. На негнущихся ногах новоиспеченный слизеринец

направился к «своему» столу. Мимо Розы, Джеймса, Мелиссы, мимо тех, к кому привык и считал друзьями. Изумленный вздох пронесся по залу, когда Альбус устроился на самом краешке слизеринского стола. «Вот и все, — это была его единственная мысль на тот момент, — вот и все». И тут раздался тихий смех. Смеялся человек на портрете. Весь в черном, с длинными черными волосами и крючковатым носом. Он смеялся искренне и заразительно, и его смех прокатился по залу, заводя всех, кто в нем находился. Старшие слизеринцы закатывались хохотом, и только малыши сидели и смотрели настороженно, не понимая причину такого бурного веселья. — Хватит! — голос Макгонагалл, усиленный сонорусом пронесся по залу, призывая распустившихся студентов к порядку. И распределение продолжилось своим чередом. Старосты повели первокурсников в спальни. Следуя за высокой, тонкой, как будто прозрачной девушкой, Альбус чувствовал, что все действия выполняет на автомате, словно под заклятием Империус. В голове был полный сумбур. Слизерин… все-таки Слизерин… Он пропустил замечание старосты насчет движущихся лестниц и растянулся прямо под ноги своих, теперь уже, однокурсников. Захотелось плакать, желательно прижавшись к широкой отцовской груди, слушая успокаивающее и размеренное биение его сердца. Но Гарри Поттер давно уже был дома на Гриммаунд плейс, и достать его для того, чтобы поплакаться, не представлялось возможным. «Сдержаться. Не плакать. Это слабость», — билось в мозгу. Попытавшись встать, Альбус запутался в полах длинной школьной мантии и снова упал, уже безнадежно барахтаясь и не пытаясь сохранить лицо. — Быстрее! Я никого не буду ждать! — прикрикнула на подопечных староста и направилась вниз по ступеням. Первокурсники завозились и отправились дальше. Альбус, окончательно запутавшись, беспомощно смотрел на удаляющиеся спины, как вдруг рядом раздался сухой надломленный голос: — Руку. — А? — Альбус оглянулся и наткнулся вглядом на холодные голубые льдинки в глазах Скорпиуса Малфоя.