Альберт Эйнштейн: творец и бунтарь - [48]

Революция значила для Эйнштейна много больше, чем могло бы показаться из его беспристрастной записи. Он приветствовал низвержение прусского милитаризма. И хотя потерпевшая поражение Германия все еще нестерпимо страдала от продолжающейся блокады государств Антанты, у Эйнштейна зародились большие надежды на будущее возрождение Германии. Он чувствовал, что вся сложившаяся ситуация призывала его проявить сочувствие новой немецкой республике. Поэтому, сохраняя столь драгоценное для него швейцарское подданство, Эйнштейн становится гражданином Германии, хотя и не без опасений. И когда Цангер и другие его друзья предприняли попытку добиться его возвращения в Цюрихский университет, а Эренфест, Камерлинг-Оннес и Лоренц соблазняли его Лейденом, Эйнштейн мягко отклонил все эти предложения. Ибо он знал, что превратился отныне в некий символ. В сентябре 1919 г. он писал Эренфесту: «…Я обещал [Планку] не покидать Берлин, пока обстановка здесь не ухудшится настолько, что сам Планк признает мой отъезд естественным и правильным… Было бы неблагодарностью, если бы я (не будучи вынужден, частично из-за материальных выгод) покинул страну, в которой осуществляются мои политические чаяния, покинул людей, которые окружали меня любовью и дружбой и для которых мой отъезд в период начавшегося упадка показался бы вдвойне тяжелым… (я как живые мощи, с которыми носятся, но не знают, что делать…)».　

Однако Эйнштейн все-таки согласился стать внештатным профессором Лейденского университета, где каждый год он должен был читать лекции в течение нескольких недель.　

По просьбе лондонской газеты «Таймс» Эйнштейн в 1919 г. написал статью о теории относительности. Статья была опубликована 28 ноября. В ней, в частности, говорилось:　

«После печального периода, когда разорвалось активное общение между учеными, я охотно воспользовался возможностью выразить мое чувство радости и благодарности английским астрономам и физикам. С великими и гордыми традициями науки в вашей стране полностью согласуется то, что выдающиеся ученые должны были отдать много времени и сил, и ваши научные учреждения не останавливались перед большими затратами, чтобы проверить смысл теории, которая была усовершенствована и опубликована во время войны в стране ваших врагов… Однако не следует думать, что великое творение Ньютона можно реально ниспровергнуть [теорией относительности] или какой-либо другой теорией. Его ясные и всеобъемлющие идеи навсегда сохранят свое уникальное значение как фундамента, на котором построено здание современной физики».　

В конце статьи Эйнштейн добавляет следующее:　

«Замечание. Некоторые утверждения в вашей газете, касающиеся моей жизни и моей личности, обязаны своим происхождением живому воображению журналистов. Вот пример относительности для развлечения читателей. Сейчас в Германии меня называют немецким ученым, а в Англии я представлен как швейцарский еврей. Случись мне стать bête noire, произошло бы обратное: я бы оказался швейцарским евреем для Германии и немецким ученым для Англии».　

Слова Эйнштейна о Ньютоне шли от самого сердца. Они не были дипломатическим жестом. Дипломатия как раз была тем видом искусства, которым Эйнштейн со свойственным ему прямодушием владел неблестяще. Среди недатированных работ Эйнштейна есть следующее четверостишие, вероятно, написанное в 1942 г., когда торжественно и многословно отмечалось трехсотлетие годовщины со дня рождения Ньютона. Эйнштейн явно не предназначал эти строки для публикации. Он написал их просто для того, чтобы дать выход своим чувствам:

Seht die Sterne, die da lehren

Wie man soll den Meister ehren

Jeder folgt nach Newtons Plan

Ewig schweigend seiner Bahn.　

Это четверостишие практически непереводимо. Однако можно передать его смысл следующим образом:　

Взгляни на небеса, где звездный хоровод

По планам Ньютона свой проверяет ход.　

Пред Мастером ты преклони главу — —

Ты мысль Гения увидел наяву.　

Ныне стало возможным взглянуть на документ, написанный поверенным в делах Германии в Лондоне месяцев через девять после того, как статья Эйнштейна появилась в «Таймс». 9 сентября 1920 г. поверенный в делах докладывал в министерство иностранных дел Германии:

«Английские газеты опубликовали информацию о яростных [словесных] атаках [в Германии] на известного физика профессора Эйнштейна. Сегодняшняя „Морнинг пост“[30] сообщает даже о том, что профессор Эйнштейн намеревается покинуть Германию и отправиться в Америку. Хотя и в Англии прекрасно известно, что нет пророка в своем отечестве, тем не менее [словесные] нападки на профессора Эйнштейна [в Германий], а также проводимая [там] кампания против известных [английских] ученых… производят [здесь, в Англии] очень плохое впечатление. В особенности сейчас, когда профессор Эйнштейн считается первостепенным представителем культуры Германии, ибо имя его известно повсюду. Такого человека не следует выдворять из Германии. Мы могли бы эффективно использовать его имя в своей культур-пропаганде. Если же профессор Эйнштейн действительно вознамерится покинуть Германию, то в интересах Германии — убедить знаменитого ученого остаться».