Алая линия - [50]
Но королевское счастье подобно бочке меда, оскверненной ложкой дегтя. Все было бы хорошо, если бы не пришли в Барселону пренеприятнейшие вести из Лисабона. Король Жуан, о котором открыто говорили как о живом покойнике, с первыми осенними днями воспрял духом и обрел былые силы. И хотя придворные лекари католических королей и утверждали, будто это улучшение кратковременно и за ним обязательно последует резкий спад, их высочества были ужасно раздосадованы.
Король и королева решили, пока суд да дело, возобновить с Лисабоном никчемные переговоры.
Надо, говорила Изабелла, выиграть время. Авось королю Жуану – не приведи господь! – станет хуже, а до той поры можно будет занять его беседами с нашими новыми послами. И пожалуй, нам лучше всего направить к кузену Жуану не слишком толковых послов. Важно ведь сейчас только одно – как можно дольше затянуть переговоры.
– На этот раз, моя дорогая, – сказал король, – вам пригодятся мои избранники. Поверьте мне: они те люди, которые вам нужны.
И в начале ноября королеве представились новые послы к королю Жуану: сеньоры Педро де Айяла и Гарсиа Лопес де Карвахаль.
Педро де Айяла еще в юности оставил на поле брани ногу, и об этой утерянной ноге он готов был говорить день и ночь. Поэтому стук его костыля обращал в бегство всех кавалеров с достаточно острым слухом.
Гарсиа де Карвахаль как собеседник был гораздо хуже дона Педро. Повесть о потерянной ноге казалась «Илиадой» в сравнении с монологами сеньора Карвахаля. «Этот старый павлин, -говорили о нем при дворе, – опасен, как чума. Бойтесь его: если уж вы попадетесь в его когти, он вам докажет, что Карвахали – это прямые потомки Кая Юлия Цезаря…»
Павлины – птицы не только глупые, но и обидчивые. Оба эти качества сеньора Карвахаля были отлично известны при дворе католических королей.
И, заранее зная, на какие испытания она обрекает короля Жуана, Изабелла очень ловко внушила своим послам, как они должны будут держать себя во время переговоров.
– Вам, сеньоры, – сказала она, – я доверяю честь Кастилии. Берегите ее, не допускайте, чтобы сан посла нашего королевства был умален и унижен кем бы то ни было…
Послы клятвенно обещали беречь кастильскую честь и, распаленные призывами королевы, во весь опор помчались в Лисабон.
Тем временем в португальскую столицу явился из долгих странствований бывший аптекарь Прадо. Ночной прыжок в Гвадалквивир не обошелся ему даром: на лбу подживал кровавый рубец, а шрамы на подбородке еще не очень надежно прикрывала трехнедельная борода.
В Лисабон дон Дуарте прибыл дня на два позже дона Руи да Пины, которого поездка в Барселону состарила на десять лет. Как это ни удивительно, но прежние неудачи мало огорчили короля. Король действительно чувствовал себя весьма бодро, ум его был ясен, и, не щадя себя, он винился перед доном Дуарте и доном Руи в былых своих ошибках и просчетах.
– Я действовал нерешительно и непоследовательно, – говорил дон Жуан. – Мне ни в чем не следовало уступать королеве Изабелле и королю Фердинанду. Наш флот был и остается сильнейшим в Европе, наши моряки в любое время могут нанести сокрушительный удар по кораблям и гаваням Кастилии. И самое главное, мы всегда можем перерезать путь, открытый Колумбом, – ведь и туда, и обратно его суда должны идти через наши воды. Скверно другое: донья Изабелла и дон Фердинанд нанесли нам серьезный удар в Риме. К сожалению, я не могу ссориться с папой Александром. Стало быть, надо, не отвергая его линию раздела, переместить ее выгодным для нас образом. Вот для этого, сеньоры, мне скоро понадобится ваша помощь. А пока подождем. К нам едут новые послы из Барселоны. Посмотрим, что они привезут в Лисабон. И встретим их так, чтобы донье Изабелле и дону Фердинанду стало ясно: король Португалии не вассал королей Кастилии и Арагона.
Введение Богоматери не самый большой христианский праздник. Но лисабонца хлебом не корми, а дай лишний раз показать себя во всей красе, в праздничных одеждах и в новых башмаках из мягкого сафьяна. К тому же в 1493 году (бывает же такое счастье!) Введение – а оно празднуется 21 ноября – пришлось на воскресенье. И вдобавок именно на этот день назначена была торжественная встреча кастильских послов.
Встречать их должны были вскоре после полудня у ворот Сан-Висенти, и по городу прошел слух, будто к этим воротам выедет сам король. Такое редкое событие, конечно, не мог пропустить ни один сколько-нибудь себя уважающий лисабонец.
В день праздника утро выдалось бархатное. Такие деньки не редкость в пору золотой португальской осени. Нежаркое солнце тихо плывет в небе, воздух удивительно звонкий, и, как вино, ударяют в голову желтые запахи палого листа и золотистый аромат дозревающих лимонов. А быть может, сильнее бьется кровь в жилах от суховатого и чуточку хмельного запаха виноградной листвы: не так-то уж далеки одетые осенним багрянцем виноградники Синтры…
И до чего хорош был этот ноябрьский Лисабон! Право, не так уж далек был от истины лисабонский хвастунишка, пустивший в оборот поговорку «Кэн нан вэ Лишбоа, нан вэ коуза боа» («Кто не видел Лисабона, не знает, что такое красота»).
Эта книга посвящена великому мореплавателю Христофору Колумбу, его проекту плавания к берегам Азии и его открытиям в Новом Свете. Автор, видный специалист в области истории географических открытий, использовал различные источники, связанные с экспедициями Колумба, и новейшие исследования отечественных и зарубежных колумбоведов.
«Последний инка» – это повесть о борьбе, которую вело Царство Солнца – Перу с испанскими завоевателями. Четыреста с лишним лет назад испанский искатель наживы Франсиско Писарро привел свой корабль в Царство Солнца – Перу. Испанские завоеватели разорили цветущую страну, разрушили ее великолепные города. Горстка отважных перуанцев ушла в горы и укрылась на заоблачных высотах Вилькапампы. И там, на высоте Монблана, отважные воины сорок лет отбивались от чужеземных захватчиков.Книга содержит иллюстрации.
Книга посвящена выдающемуся английскому мореплавателю Дж. Куку, человеку удивительной судьбы. Сын батрака-поденщика, он, пройдя суровую морскую службу, стал командиром трех крупных экспедиций, в которых были открыты неизвестные ранее земли. Особенно интересны его открытия и путешествия в южном полушарии. .
В книге рассказывается об открытии Колумбом Нового Света и о разорении древней культуры инков испанскими искателями наживы. Содержание: • Э. Гранстрем. Два героя (роман), с. 5–242. • Я. Свет. Последний инка (роман), с. 243–408.
500 с лишним лет назад великий китайский мореплаватель Чжэи Хэ семь раз возглавлял флотилии, бороздившие воды южных морей; в каждой его экспедиции принимали участие десятки кораблей с экипажами, насчитывавшими, около 30 тыс. человек. За восемь десятилетий до Васко да Гамы Чжэн Хэ открыл восточные берега Африки; его корабли бросали якоря в гаванях Вьетнама, Явы, Суматры, Индии, Ирана, Аравии, «Восточного рога» Африки — Сомалийского полуострова. Китайские моряки бродили среди храмов и дворцов Цейлона и в непролазных чащобах суматранских джунглей, они видели шумные базары Каликута и Хормуза, они побывали в знойном Малинди, откуда караваны шли в Эфиопию и за Лунные горы, в самое сердце Африки.«Мы посетили, — писал Чжэн Хэ, — более 30 стран, пересекли свыше ста тысяч ли необозримых водных пространств…»Чжэн Хэ, его плаваниям и этим тридцати странам посвящена книга Я.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Они брат и сестра в революционном Петрограде. А еще он – офицер за Веру, Царя и Отечество. Но его друг – красный командир. Что победит или кто восторжествует в этом противостоянии? Дружба, революция, офицерская честь? И что есть истина? Вся власть – Советам? Или – «За кровь, за вздох, за душу Колчака?» (цитата из творчества поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой). Литературная версия событий в пересечении с некоторым историческим обзором во времени и фактах.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
«Неугомонный». Так называли древнегреческого поэта Архилоха, который жил почти 3000 лет назад в Древней Элладе. В древности его ставили в один ряд с Гомером и Гесиодом. Невероятные происшествия случались с этим неугомонным поэтом-воином, поэтом-сатириком, который создал стихотворный размер — ямб, ставший самым популярным в русской классической поэзии. Вспомните: «Мой дядя самых честных правил...» (А.С. Пушкин). Архилох осмеивал в своих стихах трусость и стяжательство. Он был кумиром молодежи, его стихи распевали на праздниках, собраниях, пирушках.