Алабай - [31]

Рогнеда… Тут всё проще и сложнее одновременно. Княжна. Воспитание княжье, мать его. В чём‑то неумела — по житейским меркам, но в чём‑то прозорлива по княжьему. Потенциал огромный, смотрит шире, чем Купава. Пока робеет, но это пройдёт. Они друг друга дополняют и это радует.

Мысли промелькнули, и выработался определённый алгоритм. Чем мне нравился мой теперешний мозг, так это его функциональностью. Раньше многое не помнил, многое не замечал, а теперь помнил всё вплоть до момента своего рождения. Всё что читал, что‑то слышал, просто видел. Даже то, на что и внимания не обращал. Сейчас пел песни девкам, которые и не знал, но когда‑то слышал. Рассказывал сказки, хотя тоже их раньше не помнил. А сейчас, стоило подумать — и страница книги перед глазами. Или голос, который эту сказку озвучивал или просто смысл вспоминается. В любом варианте. Одно огорчало, какой же я был раньше дурак. Ничем не интересовался, почти ничего не читал, жил одним днём. Эх, знал бы раньше… Сейчас только одно спасает, те базы которые выучил. Но там нет ничего интеллектуального, голые умения.

Что ещё мне понравилось, это работа Крис. Она запускала базы на изучение исходя из своих расчётов. Одной из первых, которые были изучены, когда я осел в деревне, была база 'Психология', которая помогает мне понимать людей лучше, чем они сами себя понимают. И всё это происходит на уровне рефлексов и интуиции. Человек только подумал, скорчил морду, шевельнул телом, а я уже знаю, что он подумал, что решил и что сейчас скажет. Плюс к этому эмпатия, эмоции чувствую. Пусть не сильно, но ощущаю. А сейчас ещё и база Эспер проснулась. Лечить вот начал, надо будет попрактиковаться незаметно. А то умею чего‑то, а чего и как сам не понимаю.

Вспоминая себя прошлого, изменения кардинальные. Не скажу, что стал расчётливым, холодным, жестоким или ещё чего там. Нет, я просто круто изменился. Стал прагматичным, сильным. Понял ценность личной свободы и получил возможность отстаивать эту свободу. Надо убить? Убью. Не надо? Не убью. Примерно так вот. Всё по мере необходимости и без оглядки на разные там суды, полиции, чужих дядей. Твоя жизнь — только в твоих руках и возможностях. И мне тут нравится. И я сам себе нравлюсь. Тоска по прошлой семье как‑то угасла, нынешняя жизнь её вытеснила. Появись вдруг какой волшебник и предложи мне вернуться обратно, серьёзно задумаюсь. И не факт, что соглашусь.

* * *

Пролетели ещё несколько дней. Никаких названных гостей из Киева больше не было, Неклюевка жила своей размеренной жизнью, Купава с Рогнедой возились по хозяйству, шили наряды Рогнеде. Ходили на посиделки, песни пели. Я бегал по лесу, охотился, тоже по хозяйству возился. Потом, как‑то под вечер, пришёл Коростень, позвал на 'совет'. Совет у него проходил дома, собрались самые авторитетные люди села. За бочонком браги, решали, как жить будем дальше и какие планы строить надо. Пытался я приучить их к вину, но что‑то не получается пока. Не нравится оно им, брага привычнее. Есть мысль водочкой их угостить, да под соответствующую закуску, но тут возможен вариант, что распробуют — хрен потом отвяжешься. Пусть брагу пьют лучше.

— Мы тут, Арес, порешали без тебя, что Неклюевку надо переименовать, — выдал Коростень.

— Ну, порешали и порешали, — пожал плечами я, — А, чем Неклюевка плохо звучит? И я вам тут зачем?

— Ну, мы люди не дремучие, — заговорит Славен, тоже местный авторитет, поглаживая свою бородищу типа 'лопата', — Мы понимаем, что жизнь Неклюевки изменилась с того времени и благодаря тебе, как ты к нам приехал и остался. Люди не слепые, всё видят. Сначала смотрели, всё замечали, потом думали. Крепко думали. И решили, что не во вред нам всё это. Прости, не говорили раньше, но поняли, что Дух Леса, это ты и есть. Но устал ты жить в лесу в одиночестве и решил пожить среди людей, потомство, стало быть, оставить. И решили, тебе в этом поспособствовать. Да и нам прибыток, сильные дети родятся, с хорошей и сильной кровью.

Я честное слово, охренел от такой интерпретации и домовитости. Вот так и рождаются сказки и легенды. На косвенных данных, вывели свою логическую цепочку и приняли меры.

— Купава знает? — только и спросил я, представив, что она может себе надумать.

— Конечно, знает, — ответил Словен, — Мы, когда за знахарку с тобой зацепились, она же и сказала, что Дух Леса тебя послушает, а не нас. Что если ты пожелаешь, то и не видать нам хорошей охоты, и мы тут все с голоду помрём. Ох, как она чехвостила нас… Как ты с ней справляешься? Вот, мы и задумались очень сильно. Стали прикидывать и так, и эдак. Подумали, всё сходится — ты он и есть. А потом посмотрели, как ты бьёшься с княжьей дружиной. Такого воина, чтобы один полусотню одоспешенных и конных ратников одолел — не бывает. Сказал бы кто раньше, в морду плюнул за такое враньё, но сам всё видел. Вот он ты, рядом сидишь. Кто они против силы Духа Леса? Прах под ногами. Да и волхва Велесова не боишься. И, стало быть, надо тебя во всём слушать и помогать. И вот решили мы, по давней традиции, назвать наше растущее село, одним из твоих имён, это значит, чтобы тебя крепче к нему привязать, чтобы ты нас не покинул. Тебя позвали, чтобы не только советом помог, но и одобрил новое название.