Аквасфера - [14]

— С зеркалом то же, что и с остальным!

— Куда же мы летим?! — дрогнувшим голосом выдал своё волнение Сергей.

— Спокойно. У нас топлива ещё на два часа. Что-нибудь придумаем. Смотри, может визуально острова заметим.

— «Позитив» молчит? — спросил Субботин, хотя уже наперёд знал ответ.

— Молчит. Я тебя еле слышу, а до него сотня километров.

— Ну и влипли!

— Бывает.

Субботин догнал вертолёт Дмитриева и теперь летел рядом, едва не касаясь его винтами, но связь между ними продолжала оставаться слабой и временами пропадала, будто их разделяли горы или огромные расстояния.

— Пойдём ниже, — предложил Дмитриев.

Ка-27 скользнул вниз, едва не потерявшись в дымке. Субботин, толкнув от себя рычаг управления, заторопился следом. Ближе к воде видимость улучшилась, и теперь ведущий был отчётливо виден на фоне отдающего зеленью моря. Дмитриев летел низко, и от воздушного потока его винтов гладкая поверхность воды покрылась рябью. Только сейчас Сергей обратил внимание, какое внизу спокойное море.

— Смотри! — кивнул он штурману. — Как стекло.

— Да. Потому что нет ветра. Полный штиль.

— Триста пятнадцатый, ничего не наблюдаешь? — вклинился в их разговор Дмитриев.

— Ответ отрицательный, — стараясь скрыть растерянность, бодро ответил Субботин.

— По карте в этом районе не меньше десятка островов. Не пропусти, что-то да появится.

Но как ни напрягали глаза Субботин со штурманом, море по-прежнему было пустынно. Видимость у поверхности хоть и была лучше, но всё равно не превышала пятисот метров, и Сергей опасался, что они могут пролететь рядом с клочком суши, но так его и не заметят. Просматриваемая полоса получалась шириной не более километра, и такой вариант казался вполне возможным.

— Триста третий, разойдёмся фронтом, — предложил он ведущему.

— Согласен! — отозвался Дмитриев. — Иди левее. Из видимости не теряйся.

— Понял.

Субботин ушёл в сторону, стараясь держаться от ведущего так, чтобы он мог разглядеть на его фюзеляже белый военно-морской флаг. Они пролетели ещё двадцать минут, но море всё также напоминало голубую, как бирюза, пустыню. Иногда оно темнело и становилось чернильно-синим, местами превращаясь в чёрное. Сергей вертел головой по сторонам, удивляясь таким цветовым метаморфозам. Но затем подумал, что, возможно, для здешних широт это норма и для волнений нет причин. Гораздо хуже то, что им так и не попался на пути хоть какой-нибудь клочок суши для посадки. Потому что топливо в баках с каждой минутой таяло неумолимо.

— Смотри по курсу, а я слева, — сказал он штурману.

— Смотрю!

Женя вновь покрылся пятнами, и крупные капли пота побежали из-под шлема по лбу. Не скрывая беспокойства, он дрогнувшим голосом спросил:

— Серж, я от волнения даже забыл — сколько наш МСК на воде держит?

— Ты уже собрался плавать?

— А ты нет?

Сергей промолчал. В морском спасательном комплекте в тёплой тропической воде они смогут продержаться хоть сутки, да только толку от этого мало, если вокруг как на Северном полюсе — ни души.

— Здесь наверняка акулы! — продолжил размышления вслух Женя.

— Смотри в своём секторе! — одёрнул его Сергей.

— Смотрю.

Голицын недовольно поглазел по сторонам, затем, театрально приложив ладонь ко лбу козырьком, уставился вперёд.

— Командир! В моём секторе наличие полного отсутствия чьего-либо присутствия. А в твоём?

Субботин уже открыл рот, чтобы осадить не в меру разговорившегося штурмана, как вдруг ему показалось, что в проносящейся слева дымке он заметил тень, напоминающую гигантский конус. Ничего конкретного, но в этом месте горизонт был темнее. Белое марево там явно что-то скрывало. И это что-то очень напоминало остров. Сергей радостно положил палец на кнопку, чтобы вызвать Дмитриева, как тот вдруг сам отозвался первым.

— Триста пятнадцатый, наблюдаешь справа от меня?

Субботин посмотрел вдаль за летевшим у воды вертолётом ведущего и увидел размытую чёрную точку.

— Цель надводная?

— Надводная-то надводная, да только странная.

— Александр Михайлович, у меня слева на траверзе предположительно остров.

— Очень хорошо! Пойдём, осмотрим кораблик, а потом остров.

Вертолёт ведущего выполнил плавный разворот и взял курс на вырисовывающийся в дымке контур небольшого судна.

— Что-то не похожи они на американских командос, — прокомментировал в эфир свои наблюдения Дмитриев. — Галера, что ли?

Субботин летел гораздо дальше и пока что видел над синей линией воды лишь жирную чёрную полосу. Но ему тоже показалось странным, что у корабля нет ни мачт, ни каких-либо надстроек. Плоская посудина с низкими бортами. Дмитриев пролетел над ней, едва не задев судно колёсами шасси и уже начал разворот, заходя на второй круг, как вдруг в носу корабля вспыхнул белый огонь и дымная пулемётная трасса упёрлась в серое брюхо вертолёта. На секунду Сергей потерял дар речи, затем, зажав кнопку радиостанции, не удержался от крика:

— Алекса-а-андр Михайлович!

Но Дмитриев не ответил. За его вертолётом потянулся белый шлейф выливающегося керосина вперемешку с чёрными кляксами масла. Затем к этому хвосту добавился бурый дым. Раненый Ка-27 снизился и, едва не задевая воду, потянул в сторону острова. Он уже почти скрылся с глаз, и у Сергея появилась надежда, что Дмитриев дотянет до суши, как вдруг вертолёт клюнул носом. Лопасти зацепили воду и, разлетаясь в стороны, подняли в воздух тучу брызг. Затем то, что осталось от вертолета, несколько раз перевернулось и вспыхнуло алым заревом.