Актуальные проблемы современной педагогики - [5]

Согласно историку П. Соколову, концепция Сократа проросла в европейской педагогической концепции под названием «воспитывающего обучения» (15, C. 25). Полностью соглашаясь с П. Соколовым, В. В. Кумарин пишет: «Прошло более тысячи лет со времени Сократа, прежде чем Коменский отважился, подобно Галилею, усомниться в реальности „воспитывающего обучения“ и как бы ненароком обронил в „Великой дидактике“ многозначительную реплику: „Добродетель развивается посредством дел, а не посредством болтовни“» (3, C. 324). Здесь необходимо отметить следующее. Выступая против стандартов в образовании, В. В. Кумарин убежден, что стандарт и является основой «воспитывающего обучения», который фактически утверждает, что чем больше знает ученик, тем лучше воспитан. Сказанное В. В. Кумариным абсолютно не соответствует действительности. Ведь еще древние греки утверждали, что многознание уму не учит. В главе о методах нравственного воспитания Коменский предлагает «шестнадцать правил искусства развивать нравственность, особенно необходимые юношеству виды мужества: благородное прямодушие и выносливость в труде. Так как жизнь придется проводить в общении с людьми и деятельности, то нужно научить детей не бояться человеческого лица и переносить всякий честный труд, чтобы они не стали нелюдимыми или мизантропами, тунеядцами, бесполезным бременем земли. Добродетель развивается посредством дел, а не посредством болтовни» (3, C. 324).

Как видим, здесь проблема представлена не так, как ее понимает В. В. Кумарин, т. е. обучение не считается болтовней, следовательно, и не является воспитывающим. Более того, Коменский здесь же пишет: «Следует заботиться о том, чтобы искусство внедрять настоящим образом нравственность и истинное благополучие было поставлено надлежащим образом в школах, чтобы школы вполне стали, как их называют, „мастерскими людей“ (3, C.222). Глава 6-ая озаглавлена „Человеку, если он должен стать человеком, необходимо получить образование“ (3, C. 204). Вся критика Коменского против существуюшей в его время школы имеет целенаправленный характер, т. е. если освободить ее от недостатков, тогда учебный процесс станет процессом формирования личности. Это была конструктивная критика. Вот почему Коменский пишет: „Учить основательно, не поверхностно и, следовательно, не для формы, но подвигая учащихся к истинным знаниям, добрым нравам и глубокому благочестию“ (3, C. 164). „До сих пор не было школ, вполне соответствующих своему назначению. Такой я называю школу, которая являлась бы истинной мастерской людей“ (3, C. 223).

Когда Коменский пишет, что в нынешних школах умы учеников заполняются шелухой слов, пустой, попугайской болтовней, отбросами и чадом мнений» (3, C.224), то это не значит, что он против школы вообще. Написав, что дидактика есть теория обучения (C. 164), он считает, что эта наука необходима «Для государства — по приведенному ранее свидетельству Цицерона. С этим согласно знаменитое выражение Диогена-пифагорейца (у Стобея): „Что составляет основу всякого государства? — Воспитание юношей“ (C. 180). Обратим внимание — новая теория обучения поможет воспитанию юношества. Можно ли после этого говорить, что Коменский не признавал воспитательных возможностей обучения и важности их осуществления? Так что не соответствует действительности утверждение В. В. Кумарина, о том, что Коменский не признавал воспитательного значения учебного процесса. Наоборот, придавал этому огромное значение и считал обучение важнейшим процессом воспитания, а не представлял обучение и воспитание как отдельные процессы.

Для обоснования своего утверждения о том, что обучение не является процессом воспитания, В. В. Кумарин обращается к Локку. „Сомнение овладевало и Локком. Он указал на то, что воспитание надо отличать от обучения и оценивать воспитание важнее, чем обучение“ (4, C. 9). Давайте посмотрим, что пишет Локк: „Вы, может быть, удивитесь, что я ставлю учение на последнее место, особенно, если скажу вам, что придаю ему наименьшее значение… Обычно главным образом вопрос об учении вызывает оживленнейшие обсуждения… и почти только этот вопрос и имеется в виду, когда люди говорят о воспитании, как будто вся цель последнего заключается в изучении одного-двух языков. Я вовсе не отрицаю, что обучение наукам очень способствует развитию и добродетелей, мудрости в людях с хорошими духовными задатками, но также необходимо согласиться с тем, что в других людях, не имеющих таких задатков, оно ведет лишь к тому, что они становятся еще более глупыми и дурными людьми. Я говорю это с тем, чтобы вы размышляли о воспитании вашего сына и, подыскивая для него учителя или воспитателя, не имели в своих мыслях только латынь и логику… Ищите человека (учителя — C.М.), который знал бы, как можно благоразумно сформировать характер мальчика. Это самое главное, если вы хорошо позаботитесь об этом, то к этому можно присоединить также и учение“ (12, C. 169–170). Сказанное Локком не означает, что он тоже усомнился в реальности „воспитывающего обучения“. Просто он считает, что нельзя все надежды связывать только с обучением, при этом с таким обучением, которое содержит лишь маленькую дозу латыни и греческого языка. Если В. В. Кумарин уверен, что Локк не считает обучение воспитывающим фактором, то исследователь педагогического наследия Локка В. М. Кларин думает иначе. „Локк считает, что обучение, как составная часть воспитания, подчиняется его общим целям и задачам, являясь средством их реализации“ (12, C. 399). Подтверждением правильности своего утверждения о том, что обучение и воспитание — разные явления, что не существует воспитывающего обучения, В. В. Кумарин считает педагогические взгляды А. C. Макаренко: „Проблема воспитания, о которой сегодня так много говорят и которая обрела остроту и актуальность, давно решена нашим соотечественником“ (4, C. 4). Да, решена, но не так, как думает В. В. Кумарин. По его мнению, А. C. Макаренко в своем докладе „Цель воспитания“ нанес удар воспитывающему обучению, когда сказал, что Гербарт почитался не только нашей, но и царской официальной педагогикой как автор так называемого „воспитывающего обучения“ (6, C. 329). Но почему А. C. Макаренко говорил о Гербарте? Дело в том, что когда в своей книге „Педагогическая поэма“ А. C. Макаренко протестовал против слабости педагогической науки, его стали обвинять в неуважении к теории, к науке. Тогда он в докладе „Методические принципы воспитательной работы“, представленном на всероссийском совещании по педагогическим наукам (апрель, 1937 г.), сказал следующее: „Но вот предо мной специальный доклад о методах воспитания. В докладе не упоминается ни одно ученое имя. Только в некоторых местах проглядывают уши известного немецкого педагога Гербарта, который, между прочим, почитался и царской официальной педагогикой как автор так называемого „воспитывающего обучения“ (6, C. 328–329). Дело в том, что в этой статье А. C. Макаренко абсолютно не затрагивал вопросы воспитания посредством обучения, как уверенно пишет В. В. Кумарин. Здесь речь идет о школьной дисциплине, о поведении учеников вне уроков. Тем не менее в статье сказано: „Каждый хороший, каждый честный учитель видит перед собой большую политическую цель воспитания гражданина и упорно борется за достижение этой цели“ (там же, C. 337). А такая работа делается и на уроках посредством обучения.