Активная депрессия. Исцеление эгоизмом - [26]

Когда женщина поведет себя с нами мучительно, вопреки нашему чувству справедливости[81], как нам кажется, вероломно или просто (“кто-то из нас двоих сумасшедший!”) непредсказуемо; когда ведет себя с нами не по нашим правилам (да живет она так! живет!) - можно догадаться, что чего-то не знаешь, не понимаешь в жизни, попытаться понять и... сделать открытие.

Но как часто мы предпочитаем “не заметить” нового (“покой дороже”) или обидеться, оскорбиться, проклясть ее и “их всех” с нею вместе: все-де они такие.

Выбрав покой, мы обманули себя сами, и - что сетовать потом! Сами не захотели и не увидели женщину такой, какая она есть (точнее, какой бывает, может быть), какую она от нас не спрятала, доверила увидеть.

Так выбрав, мы, возможно впервые столкнувшись с фактом[82] (ведь женщина - это первое “не мы”), упустили свой шанс открыть, что жизнь, реальность вообще, может быть, отличаются от наших ожиданий, схем, представлений о хорошем и плохом. Что мир - иной. Не хуже, не лучше, но просто есть, существует и не считается с нашими оценками, независим от них.

Пошлите брезгливого жить на помойку! Осудив женщину, отвергнув ее “неправильный” способ жить (а хотя бы с одной из них нам все равно общаться, рожать детей), мы загодя изгаживаем всю нашу будущую реальность в своем предощущении, творим себе “помойку для жительства”.

Обиженный на женщину мужчина никогда не становится мужчиной, так же, как обидевшаяся на мужчин женщина навсегда останется девочкой. Потому что никогда для них другой не становится равным, то есть смыслом, целью их существования, а не средством самоутверждения, получения удовольствия, вещей и выгод.

Он был внимателен, деликатен, отзывчив, открыт. Ты измучалась всем, что как-то сразу на тебя навалилось, да и этим некстати долгим одиночеством

Он вел себя, как ребенок, вроде бы искренне и по-человечески, так ласков, приставуч и печален!

Сегодня тебе было невмоготу одной. Ради него ты отделалась от других не пощадила ни их чувств, ни гордости: “А! Не до них ”. Ты попросила его остаться. Сама попросила!

А он ушел!

Такого с тобой не позволял никто. Этого ты не простишь никогда! Правильно тебя мама учила: никому нельзя доверять!

Сколько тебе лет было, когда ты впервые так обиделась?! И что нового хорошего ты с тех пор открыла о мужчинах, о людях?!

Человек узнает о людях столько хорошего, сколько хочет знать. И представляет мир людей помойкой настолько, сколько достаточно для поддержания его амбиций[83]: дескать, один я человек, а они - помойка.

Кого жизнь на помойке не устраивает, из нее выбирается.

Кого устраивает, - объясняет, почему невозможно вылезть. Если объясняет, - значит, устраивает.

Иначе, зачем тебе видеть мир, другую, целую половину человечества - скверной? Может быть, это дает тебе возможность так оправдать собственную прошлую и будущую жестокость (“Я им мстю!”)? Может быть, заранее освобождает от каких-то затруднительных для тебя обязанностей перед другими (“А! Не до них!”)? Может, просто помогает ощущать себя “чистой над всей этой грязью”?

Кого не устраивает жить в дерьме ни в коем случае, научается открывать доброту мира.

Это требует мужества и таланта. Обнаруживать, что другие добрее тебя, - мучительно, но побуждает учиться доброте, расти.

“Такого с тобой не позволял никто!” Может быть, никто с тобой не отваживался быть самим собой? Подлаживались к тебе от страха потерять? Может быть, просто ты ему важна и он с тобой не играл?

Ведь тому юноше, с которого начался разговор, не пришло в голову простое: что никто его не обижал. Что девушке просто надо было к его другу. Что его романтический сценарий нравился ему, но не нужен был ей. Что за ним он скрывал свое неосознанное презрение к девушке с ее желанием живой мужской нежности. Прятал за красивым сценарием страх по-мужски опростоволоситься, страх физической несостоятельности и защитное презрение к “телу”: пресловутое -“дух выше!”¹. Что обнаружь она свои влечения перед ним, он бы ее запрезирал. Он ей предлагал возвышенную ложь!

Может быть, и в твоем случае ему надо было уйти!

Были свои, не обязательно понятные тебе причины. И не нужно было ему объясняться, ни тем более оправдываться.

Может быть, ты не его хотела, ты “сама себя хотела”?. Собой занималась, а его выдумывала, как тот юноша девушку, в которой его интересовали... свои собственные стихи.

Может быть, ты потому и оскорбилась, что втайне стыдишься (тоже, как и тот юноша) и своих живых, не выдуманных, и его влечений, - а он это чувствовал.

И у тебя, и у юноши, с которого начался разговор, у всех нас всегда был, есть и будет, наверное, шанс, столкнувшись с не соответствующим нашему сценарию поведением другого, принять его как факт, как НЛО, как поведение инопланетянина. Чтобы, знакомясь со знакомыми, приобщаться к новым мирам.

А то мы, не умея ни с кем наладить контакты “здесь”, не понимая никого (никем здесь не интересуясь!) ощущаем себя одинокими, “как лайка в космосе”, и бежим в “контактеры”: начинаем чувствовать себя “понимающими” иные цивилизации, чужие миры. А в действительности, не в силах, как Нарцисс, оторваться от своего отражения. Просто проецируем