Акселератор - [12]

Вот так обычно в жизни и бывает. Вроде бы хотел просто похулиганить, без особых изысков, можно сказать, от большой любви к людям раздавая тумаки, и чуть было не отправился в мир иной. Отвлеченно мысля, получается, что в своем подавляющем большинстве, подготовленные бойцы вот так и гибнут - в результате случайности. И какой из этого следует вывод? Он прост - не выеживайся. Хотя и мочить в сортире собственный гарнизон тоже, как-то не с руки. Дилемма, мля.

Крякнув с досады и отлепившись от стенки, направился к лестнице на стену. Поднявшись наверх, прихватил мешок с прибамбасами для дайвинга и двинулся обратно к воротам крепости. Отодвинул тяжелый засов, вышел наружу и прикрыл ворота. Натянул ласты, нырнул с пристани в воду и поплыл к своему кораблику. Ночной рейд и захват крепости завершен.

Утром, как только над краем горизонта показался краешек солнца, проявились яркие краски окружающего мира и задул легкий переменчивый ветер. Сборы наши были недолги и мы быстро свернули лагерь, который устроили на маленьком пятачке земли среди мангровых зарослей. Поработав бурлаком, я, поднатужившись вытолкнул наш одномачтовый круизный лайнер на глубину. Ксо развернула парус, Керулла устроилась у руля и мы продолжили каботажное плаванье.

При попутном ветре нам потребовался примерно час, чтобы причалить к стенке пирса. В это раннее время в порту еще было пустовато. Лишь у дальнего конца причальной стенки, ковырялась рядом со своей лодкой одна ранняя пташка - старик. Видимо, пожилой рыбак готовился отправиться на очередной морской промысел.

Я перепрыгнул с банки кораблика на пристань, отдал швартовы и помог покинуть лодку команде. Затем, нагруженные вещами, мы выдвинулись к воротам крепости.

Как я и предполагал, ворота крепости остались открытыми, на плацу, как шаром покати, тишь и запустение. И это называется торжественная встреча? Демонстративно насупив брови, я, чтобы жизнь гарнизону крепости медом не казалась, подвесил на сучок наш самый крупный медный котел и устроил грандиозный тарарам, колотя по железяке деревянной палкой.

Но на шум прибежали лишь две пожилых женщины, как выяснилось позже, обе занимали должности младших работниц общепита. Ну и заодно они самую малость подрабатывали на стезе первой самой древней профессии. Посему, ночные бабочки спали здесь в крепости, но отдельно от всех в специальной пристройке. Приходили они на место работы поздним вечером, не дождались ухажеров и благополучно проспали все ночное представление. Потому я их не обнаружил первый раз, когда делал предварительную рекогносцировку, и не смог разбудить во второй. Видимо, намаялись за день и крепко почивали. Тем более, что ночью и шума-то никакого особого не было.

На мой прямой вопрос, сдобренный отборными матюгами, - где, блин, гарнизон, мля и почему нет часовых, ядрит твою в качель. Женщины бухнулись на колени и, красочно заламывая руки, разрыдались в голос, бормоча, что-то невнятное, но проникновенное. А я не мог себе отказать в удовольствии и от души рвал и метал, надрываясь в полный голос и демонстрируя, какой я упертый самодур и как страшен в гневе. Думаю, слышно было меня даже в подвалах.

Минут через десять, слегка запыхавшись от усилий и на половину исчерпав запасы отборной матерщины, решил остановиться и прямиком направился в кантину. Богатырским пинком распахнул дверь, при этом чуть не снеся ее с петель, и шагнул в казарму. Семь жертв моего ночного произвола плотно упакованные продолжали лежать на нарах. Восьмой - Пилигр, ухитрился перекатиться поближе к двери и, распахнувшаяся створка, весьма прилично приложила его по маковке. Сейчас он смотрел на меня с пола мутными глазами. Сразу было видно, что кости черепа у него повышенной прочности.

Разрезав ремни и вздернув начальника гарнизона на ноги, я, сграбастал Пилигра за амуницию на груди и, тряся, как яблоню со спелыми плодами, приступил ко второй серии мыльной оперы по названию - "праведный гнев начальства". В этой части, высказал на повышенных тонах, брызгая слюной и бешено вращая глазами, все, что думаю о разгильдяях в армии, за одно, сообщив всем и каждому, опять-таки в ярких красках, как поступаю с теми, кто плохо блюдет дисциплину и не исполняет приказ. И самое лучшее, на что здесь можно рассчитывать, это, если я просто утоплю нарушителя в солдатском сортире, но не сразу, а дав ему вволю поплавать в дерьме.

Весь этот праздник жизни продолжался недолго - минут пять. К моему огорчению, один из солдатиков на койках не выдержал напора и экспрессии дружеского командирского разноса, сорвался с катушек и заверещал от страха тонким бабьим голосом, да причем, так пронзительно, что на двадцать децибел перекрыл мой рокочущий голосино. Так еще верещит МИ-8 на взлете, но гораздо тише.

Скривившись, как от кислого, я потащил коменданта во двор. Здесь нормальным, но твердым, голосом сообщил ему, что прибыли новые хозяева крепости и острова. Что хозяева не любят, когда на объекте бардак. Что ему дается одна клепсидра на подготовку к торжественной встрече. А когда заметил, как медленно новости проникают в его черепную коробку и, спотыкаясь, разбегаются по извилинам мозга, то рявкнул от души, что время пошло.