Акселерандо - [166]
Сирхан добирается до дома, приготовившись к неприятностям. Они действительно ожидают его, но совершенно не такие, каких ожидал он сам. Их дом — многообразие с раздельными уровнями, соединенными Т-порталами. Благодаря им каждое помещение можно устроить в подходящей среде: спальню — при низкой гравитации, гимнастическую — при высокой, и все остальное — при соответствующей. В доме простая обстановка — только коврики татами и стены из программируемой материи, способные быстро произвести любую желаемую мебель. Обычно с виду и на ощупь они похожи на бумажные обои, хотя способны совершенно заглушить и плач младенца. Но сейчас звукоподавление не работает, по родному дому, как вопящие обезьянки, носятся дети и что-то, покрытое рыжим и белым мехом, и в конец расстроившаяся Рита пытается объяснить соседке Элоизе, почему ее ортодочь Сэм скачет вокруг, как мячик в пинболле.
«Это все кот их заводит!» Она заламывает руки, зачем-то оборачивается, и тут появляется Сирхан. «Наконец-то!»
«Спешил, как мог». Он уважительно кивает Элоизе, и хмурится. «Дети…» Что-то маленькое и быстрое влетает в него с разгону и хватает за ноги, утыкаясь головой между ног. «…Ух!» Он сгибается, потом подхватывает Манни, и поднимает в воздух. «Эй, сын, я же говорил тебе не…»
«Он не виноват» — поспешно говорит Рита. «Он радуется, потому что…»
«Все же я считаю, что это совершенно…» Элоиза, кажется, начинает терять терпение.
«М-м-яяя-у?» — спрашивает что-то у лодыжек Сирхана, как ни в чем не бывало.
«Мать твою…» Сирхан отпрыгивает. Шатаясь, он пытается одновременно поймать равновесие и не упустить восторженного отпрыска. Тем временем в общественном инфопространстве ширится колоссальное возмущение, настоящая черная дыра звездных масс — и похоже, это возмущение сейчас трется о его лодыжки. «Что ты тут делаешь?» — вопрошает он.
«О, всяко разное» — говорит кот внутренней речью, сардонически растягивая слова. «Подумал, пришло время навестить вас снова. Где ваш домашний сборщик? Ничего, если я воспользуюсь им? Надо кой-чего сделать для друга».
«Что?» — сразу же подозрительно спрашивает Рита. «Тебе мало того, что ты уже учинил?» Сирхан смотрит на нее с одобрением. Похоже, давнишние предупреждения Амбер на счет кота глубоко отпечатались в ее памяти — она обходится с котом вовсе не как с пушистым клубком, которым тот желает казаться.
«Учинил?» Кот сардонически смотрит на нее, мотая хвостом из стороны в сторону. «Я не причиню вам никакого вреда, обещаю. Это всего лишь…»
Дверной звонок прочищает глотку и объявляет о новых посетителях. «Милорд и миледи, Рен Фуллер пожаловала в гости».
«А она-то что от нас хочет?..» — ворчит Рита. Сирхан чувствует, как она напряжена, как незаметно работают ее отражения, пытаясь нащупать среди этого безумного дня хоть что-то, за что можно удержаться, проживая в симуляции разнообразные варианты развития ситуации и все сопровождающие их кошмары, и возвращаясь к настоящему, чтобы дать ей возможность настроить реакцию в соответствии с найденным. «Впусти, чего уж там». Рен — одна из их названных соседей. Большая часть ее дома находится за несколько световых лет отсюда, но это прыг, скок и шаг по меркам времени, нужного на дорогу. Она со своей семьей изгнанников воспитывает стайку детей-шалунов, которые иногда болтаются с Манни.
Маленький синий ослик, преследуемый парой вопящих и потрясающих копьями детей, с заунывным криком проносится мимо взрослых. Элоиза пытается поймать дочку, но промахивается. Дверь в гимнастическую исчезает, и внутрь миниатюрной крылатой ракетой влетает Лис, маленькая подруга Манни. «Сэм! Немедленно иди сюда!» — зовет Элоиза и направляется к двери.
«Слушай, что ты хочешь?» — вопрошает Сирхан, держа сына на руках и глядя вниз на кота.
«О, всего-ничего» — говорит Айнеко. Он изгибается и вылизывает испачканную шерстку на боку. «Вообще говоря, я хочу поиграть с ним».
«Ты хочешь…» Рита умолкает.
«Папочка!» — Манни хочет вниз.
Сирхан ставит сына осторожно, как будто у него стеклянные кости. «Беги, поиграй» — говорит он, и поворачивается к Рите. «Дорогая, почему бы тебе не встретить Рен?» — спрашивает он. «Может, она пришла за Лис, но с ней никогда не знаешь».
«Я тоже пойду» — добавляет Элоиза, — «вот только заберу Сэм». Она оглядывается, смотрит извиняющимся взглядом на Риту, и скрывается в гимнастической.
Сирхан делает шаг к прихожей. «Поговорим в студии» — жестко говорит он, сверля кота взглядом. «Мне нужны объяснения. Желательно, правду».
А тем временем в когнитивной стране чудес, о которой родители Манни знают гораздо меньше, чем они полагают, его отражения занимаются делами, которые гораздо менее невинны, чем они предполагают.
Давным-давно, в двадцать первом веке, Сирхан прожил в симуляции не одно, а целую кучу альтернативных детств — его родители не отпускали кнопку ускоренной перемотки, надеясь, что рано или поздно получится кто-то, соответствующий их предубеждениям. Для Сирхана это было ничуть не меньшим испытанием, чем любая история с интернатом в девятнадцатом веке, и он обещал себе, что никогда не станет подвергать собственных детей такому. Однако одно дело — принудительно проживать все аспекты воспитания один за другим, и совсем другое — по собственной воле погружаться в восхитительную вселенную мифов и магии, где детские мечты обретают форму и бродят по зачарованным лесам, встречаясь там с воплощенными фантазиями друзей и недругов.
