Аксель - [11]

Ди бежит по коридору на шум, пытаясь выяснить, что меня так напугало. Она наклоняется и поднимает рамку, переворачивая ее, чтобы рассмотреть снимок.

— Вот сукин сын, — шепчет она. — Что за гребаный ублюдок! — кричит она.

Сквозь слезы, хлынувшие из моих глаз, я смотрю вниз на рамку с фотографией Брэндона и меня. Он взял что-то острое и соскоблил на снимке часть моего живота. Он смотрит на меня с фотографии, сверкая этой прекрасной, идеальной улыбкой, рукой приобняв за талию, крепко прижимая меня к своему телу. Я выгляжу грустной, но, тем не менее, улыбаюсь. Думаю, что это было снято в наше последнее с ним Рождество, на одной из его корпоративных вечеринок. Рука, которая не за моей спиной, покоится на той части моего живота, которую он так грубо искромсал и вырезал из снимка.

Ди берет бумагу, которую я до этого выложила из коробки на столешницу. Быстро пробежав по ней глазами, она отбрасывает ее назад, выглядя при этом так, словно из нее в любую секунду повалит дым.

— Подонок, вот же подонок… я отрежу ему яйца и скормлю ему, прежде чем убью его голыми руками, отморозок, — она начинает озираться в поисках своего телефона, на мгновение забывая, что оставила бумагу там, где я могла ее увидеть.

Я опускаю взгляд и, глядя на его зловещие каракули, читаю: «Чувствуешь себя опустошенной сегодня? Сколько лет ублюдку было бы в этом году? С днем рождения, дорогая жена».

Удивительно, что рыдания не начались тотчас же, я стояла и просто долгое время смотрела на бумажку, но когда послание достигло цели, оно нанесло сокрушительный удар.

Отступая на несколько шагов назад, пока моя спина не ударяется о стену, я сползаю на задницу, прижимая ноги к груди и обхватывая себя рукой в защитном жесте. Мой лоб упирается о колени, и все, что я так тщательно хранила в своей голове, в коробке с надписью «Не открывать», вырывается наружу. Тело сотрясают колоссальные рыдания, судорожно хватая воздух между всхлипами, все мое тело неистово дергается от силы моего горя.

Ди стремительно влетает в комнату, я слышу ее разговор по телефону, но сейчас она так далека от моего понимания. Ее руки обнимают меня, и я чувствую, что она раскачивается вместе со мной, по-прежнему что-то бормоча в телефон. Слезы не прекращаются, а рыдания становятся еще громче.

Понятия не имею, как долго я оставалась на кухонном полу, плача и раскачиваясь. Я резко вскидываю голову, когда чувствую, как меня обвивают сильные руки и подхватывают под ноги, поднимая с пола. Очередной всхлип перехватывает мое дыхание, когда я встречаюсь с пронизанными болью голубыми глазами Грега. Положив голову на его грудь, я позволяю ему взять на себя инициативу. Подойдя к дивану, он садится и прижимает меня к своему телу.

Я благодарна Ди за все то, что она для меня сделала, так же, как я благодарна тем моментам, когда единственное, что может заставить меня чувствовать себя в безопасности – это крепкие объятия сильных рук Грега.

Если кто и мог понять, что творилось в моей голове прямо сейчас, то это был Грег.

Частично, причина, по которой наша связь была настолько сильна, заключалась в его острой реакции на всю эту ситуацию. Примерно через месяц после того, как я встретила Грега, он усадил меня и объяснил, что потерял свою сестру, когда был за границей. Ее муж был настоящим ничтожеством, и Грег всегда размышлял над тем, а не избивал ли он ее, но не нашел этому подтверждения. К сожалению, он так и не смог спасти свою сестру; она была за пределами его защиты, когда он сражался за свободу других, вдали от нее. Он сказал, что когда встретил меня, его первая мысль была о том, как сильно я напоминала ему о ней. Тот разговор был для него не простым, но это помогло мне понять, почему он источал такой убийственный взгляд в тот день, когда увидел меня стоящую на тротуаре перед своим старым домом, измученную, побитую и сломленную. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что он видел мой страх и вместо того, чтобы разразиться гневной тирадой, он молча принял это и стал моим спасательным кругом, моим защитником. С тех пор он защищал меня.

— Малышка? Я знаю, что ты боишься. Из, запомни мои чертовы слова, он не прикоснется к тебе. Слышишь меня? Он не будет дышать с тобой одним воздухом, это я тебе обещаю, — его свирепый голос грохочет у меня в ушах. Он говорит вполне серьезно, я в этом не сомневаюсь. Грег пойдет на все, чтобы защитить свою семью.

— Я найду его, у меня есть друг, который только что переехал в город, Рид, он покупает долю в «Проведении расследований и обеспечении безопасности охранного предприятия Кейдж». Он по большей части телохранитель и качок, но он хочет расширить мою дерьмовую систему установок и методов расследований, так что мы сумеем тебя защитить, крошка. Он на протяжении нескольких лет был грандиозным правительственным предприятием с Запада. Бывший морпех, крутой сукин сын. Я поговорю с Ридом, объясню ситуацию, и мы займемся этим. Я не хочу, чтобы ты переживала по этому поводу, ты поняла меня, малышка?

Как с этим поспорить?

Не так уж легко. Не в тот момент, когда дело доходит до Грега Кейджа в режиме защиты.