Аксаковские места - [11]

И в наши дни тысячи "самостийных" экскурсантов, главным образом школьников, идут и едут в село Аксаково - не только из школ, городов и деревень Оренбургской области, но и из соседних областей. Что же видят они на месте столь неповторимо описанного С. Т. Аксаковым "милого Багрова"?

Еще тридцать лет тому назад вырублена Грачевая березовая роща. Дом Аксаковых снесен в 1960 году, - здесь поставлено небольшое двухэтажное здание школы. В 1966 году сгорела и не восстановлена водяная мельница на берегу реки Большой Бугуруслан. Запущен и гибнет неогороженный и неохраняемый парк.

Только встав рядом со зданием школы, возможно в какой-то момент воссоздать картину, открывавшуюся когда-то глазам маленького Аксакова, и вспомнить строки:

"Я очень любил смотреть в окно, выходившее на Бугуруслан: из него видна даль уремы Бугуруслана, сходившаяся с уремой речки Кармалки, и между ними крутая голая вершина Челяевской горы".

Как известно, писатель находил совершенно необходимым "передавать другим свои впечатления с точностию и ясностью очевидности, так, чтобы слушатели получили такое же понятие об описываемых предметах, какое я сам имел о них".

Живая природа сохранилась в селе Аксакове. Но необходимо наконец восполнить картину и восстановить утраченное в таком именно виде, какой вдохновил писателя на создание его замечательной книги.

Вопрос этот - о создании мемориального комплекса в Аксакове - имеет многолетнюю историю и до сего дня не сдвинулся с мертвой точки.

Еще в начале пятидесятых годов общественность области заговорила о создании музея-усадьбы в Аксакове, но дальше разговоров тогда дело не пошло. Наконец в мае 1971 года Оренбургский исполком принял решение о создании мемориального комплекса в Аксакове. С тех пор прошло около четырех лет, но по-настоящему дело не сдвинулось с места. Правда, отремонтировали за счет Общества по охране памятников истории и культуры одно из зданий школы для музея Аксакова, но здание это заняли под школьный интернат. Выделенная Министерством культуры штатная единица (для обслуживания музея) используется в музее г. Бугуруслана. Два года тому назад ученики Аксаковской школы посадили в парке 600 сосен, деревца принялись, но парк не был огорожен, и скот съел все посадки. Составлена была документация на очистку пруда, причем колхоз "Родина" просил учесть потребность в водопое 4 тысяч голов крупного рогатого скота, а также возможную организацию доходного рыбного хозяйства. Стоимость всех этих работ выразилась в сумме до одного миллиона рублей, Таких денег, естественно, не оказалось, а сам колхоз начисто отказался даже от долевого участия, ссылаясь на слабость своего хозяйства. По всем этим причинам и пруд не приведен в порядок.

Примерно в 1969 году энтузиаст этого дела - заслуженный учитель республики Н. Г. Хлебников посылал статью об Аксакове (в плане создания музея) в "Литературную Россию" и получил обнадеживающий ответ от покойной Л. Н. Фоменко, однако сама редакция ответила отказом в напечатании.

Промелькнули заметки о селе Аксакове в "Правде" (27/VII-74) - "Под сенью парка" В. Шалгунова, в "Советской культуре" (4 января 1975 года), однако они носили характер скорее лирического раздумья, и не было в них настоятельной, деловой постановки вопроса. Последствий эти публикации не имели.

Комиссия, посетившая в прошлом году Аксаково, рекомендовала областному экскурсионному бюро не посылать туда туристов, пока территория не будет приведена в порядок в соответствии с решением Оренбургского областного исполкома. На этом дело окончательно замерло, а "туристы" все равно идут и идут в Аксаково.

В дело это, очевидно, надо вовлечь нашу центральную прессу в лице желательнее всего - "Литературной газеты".

Н. Чертова

По материалам, полученным от заслуженного учителя республики Николая Геннадьевича Хлебникова".

Письмо прочитано, но я пока не сказал ни да, ни нет. Подумаю. Соображусь с московскими обстоятельствами. И головой почти твердо знаю, что едва ли теперь, поздней осенью, на переходе осени в зиму, следует тащиться в неведомый мне Бугуруслан, а сердце не менее твердо решает за меня - придется поехать. Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел...

- Слушайте...- (сняв трубку и набрав номер), - а вы узнавали хотя бы, сколько туда езды, что за поезд?

- Узнавала. Карагандинский поезд. Казанский вокзал. Идет ровно сутки. Сходить прямо в Бугуруслане. А там километров тридцать - и деревня Аксаково.

- А может, долететь до какого-нибудь крупного города на самолете?

- Я узнавала. От Оренбурга, областного центра, - пятьсот километров, от Уфы - тоже... около трехсот, а если Куйбышев... там тоже несколько часов на поезде. Но зачем вам? Пока с аэропорта до поезда - канитель. Не проще ли в Москве сесть, а в Бугуруслане сойти?

Ну, хорошо. Я подумаю. Соображусь с московскими обстоятельствами.

На самом же деле сообразование шло по двум противоположным путям. С одной стороны, действительно с московскими, житейскими обстоятельствами, которые почти всегда против всякой дополнительной поездки и вообще всякой дополнительной нагрузки, ибо крутишься в постоянном цейтноте и на каждый день недели что-нибудь да назначено, что кажется невозможным отложить или отменить; с другой стороны, сообразование шло с движением души, с чем-то стронувшимся с места в душе в тот момент, когда по телефону было произнесено столь короткое и столь знакомое каждому хоть немного читавшему в своей жизни человеку слово "Аксаков". К Аксакову - не поехать?