Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 2 - [55]

Днём случилась авария на теплоходе.

Вечером Снегирёв навсегда уехал из туманного города.

Это всё, что смог выяснить сыщик. Ардальону оставалось лишь свести всё воедино. Ему не хотелось признаваться, и он злился на себя. Не мог отрицать, что в глубине души знает: мифы существуют. И только благодаря коровам этот город ещё не поглощён льдами и туманом. Знал, что ночью они сходят с картины и бродят по берегам, откусывая туманы, а затем возвращаются, и это от них остаются мокрые следы, на которых Ардальон вечно поскальзывается.

Ардальон метался, мучился. И всё-таки продал картину. Сам не мог объяснить себе, зачем продал. Мог же отказать. Но неведомая сила так и шептала: продай. А после совесть мучительно щипала.

И с каким же облегчением он вздохнул, когда узнал, что Вячеслав потерял «Коров».

Вечером во вторник Ардальон вышел во двор, прикатил бочку, бросил в неё папку с документами от детектива и кинул горящую спичку.

Материалы вспыхнули.

Ардальон вспоминал, где можно купить молотый кофе.

***

Полина Эдуардовна читала записку, которую нашла под шероховатой бумагой.

«Дорогая Полина! Как видите, нарисовал новых «Коров». Поскольку в этом городе мало кто разбирается в искусстве, то, скорее всего, никто не заметит подмены. А если заметят, то можете сказать, что у них память затуманилась.

В детстве дед часто говорил: у каждого предмета есть душа, и рассказывал о том, как можно живую душу переместить на картину. До того, как попасть в музей, «Коровы» висели дома, на первом этаже. Каждый вечер коровы сходили с полотна и отправлялись откусывать туман. Конечно, иногда теням с моря всё-таки удавалось добраться до города, и тогда в тумане исчезали дети. Некоторые — насовсем, некоторые возвращались, но возвращались другими, такими же тенями. Когда дед умер, двоюродный брат обхитрил меня и забрал дом под сувенирный магазин. Пришлось переехать на чердак, а «Коров» подарить музею. Повезло, что Борис Павлович, как и дед, верил в возможность перенести миф на полотно. Борис Павлович всегда оставлял служебный вход не запертым, чтобы коровы могли выходить. Увы, ему приходилось отлучаться, искать новые мифы, которые я переносил на полотно, чтобы сохранить им жизнь. Когда Бориса Павловича не было, власть в музее захватывал Ардальон, как вы, Полина, знаете. Тогда служебный вход оставался закрытым, и коровы не могли охотиться за туманом. И с каждым годом туманы всё смелели и смелели, и стали приходить чаще.

Не знаю, когда вернётся Борис Павлович, но верю — скоро. А пока надеюсь, Полина, вы совладаете с Ардаль-оном. Мифам нужен дом.

Картина, которую нарисовал, это жалкая пародия. Коровы с неё не смогут защитить город у моря. Поэтому, вынужден покинуть дом и отправиться ловить коров. Надеюсь, найду их.

Полина, желаю одного: примите себя той, кто вы есть. Мы с вами оба тонули и не утонули, а вернулись ни теми, ни другими.

Всегда твой, друг Аркаша».

На чердаке шпаклёвщика не было, как не было и нигде, где искала Полина Эдуардовна.

Мансардное окно наглухо закрыто. И свет проникал только из мутного окна в стене. Полина Эдуардовна провела по нему пальцем, собирая толстый слой пыли. И в оставшемся чистом пятне видела кусочек моря — и ни капли тумана.

Знакомый холст скрывала простыня. Полина Эдуардовна колебалась. Если Аркадий Савельевич не показал картины прежде, то можно ли смотреть её сейчас? Сорвала простыню.

И встретилась взглядом с молодой женщиной. Свет играл в её рубиновых серьгах. Светлые волосы струились и смешивались с платьем, похожим на рыбацкие сети. За её спиной клубился сизый туман, выше мерцали мешочки звёзд.

***

Гуляла по берегу, носками туфель ворошила гальку. В городе, говорят, опять видели коров. Утром специально заглянула в музей, картина на месте.

Вячеслав теперь работал в гостинице. Часто выходил на крыльцо и курил, считая звёзды. Вообще-то перед Вячеславом ей было немного стыдно, ведь это она туманом просочилась к ночному портье и убедила его выкрасть картину и отнести её в центр города. Та часть, что когда-то тонула в море, подсказала Полине Эдуардовне так сделать. Правда, она не думала, что, пока ночной портье будет тащить картину, то сломает раму, случайно уронив. Коровы, почувствовав свободу, как в былые времена, вырвались и порвали полотно. Возвращаться они не собирались. Нет ничего слаще воли вольной.

Борис Павлович так и не вернулся, возможно, решил поселиться на болоте с мифами. Полина Эдуардовна на него не обижалась. Мифу место с мифами.

Юбилейный вечер в краеведческом музее прошёл на ура. Новая экспозиция, посвящённая жизни Коровиных, всем понравилась. Книгу охотно покупали. Ардальон постоянно хмурился, видимо, прочёл, узнал, что в книге только о мифах и говорится. Но ругаться с Полиной Эдуардовной почему-то не стал. Только чернел как туча и смотрел задумчиво вдаль. Ещё у него появились странные ботинки на меху, один ботинок серый с зелёным шнурком, второй — белый с синим шнурком.

Полина Эдуардовна беспокоилась, что Ардальон начнёт тайком торговать картинами с другими мифами. Поэтому с помощью Вячеслава потихоньку их украла и перетащила к себе на квартиру. Бабушка возражала страшно, дико ругалась, проклинала, но потом перестала. Потому что на самом деле была сновидением. А, может по-другому, может, сновидением была Полина Эдуардовна, которая снилась бабушке в городе у моря. Может, Полина Эдуардовна — сновидение, которое снится безначальному и бесконечному времени. Впрочем, сама Полина Эдуардовна не сомневалась в реальности происходящего.