Акция - [18]

— 23-й готов к выполнению любого задания.

— Молодец. Вот это по-студенчески. Меня обступили, похлопали по плечу.

— Теперь тебе надо энергетически подготовиться. Заключительный этап «Акции» должен быть проведен в рекордно короткий срок, иначе мы все погибнем. Для двадцати двух слияний требуется огромное количество энергии.

Руководители кружка с некоторым сомнением посмотрели на мою щуплую фигуру.

— К тебе приставим энергоработника. Он наш числянин. Будет подкачивать тебя каждый день. За три-четыре месяца должен набрать отличную энергетическую форму. На это время исчезнешь с «политической сцены» и забудь про общежитие. Занимайся энергонакачкой и своей математикой. Твоя задача не навлечь на себя подозрения и сыграть свою роль в определенный момент времени по нашему сигналу, не раньше и не позже. Мы надеемся на тебя.

Из здания общежития я вышел в возвышенном состоянии. Мне предстояло или умереть, или победить. В конце концов жизнь текла несчастливо, а тут предлагалось совершить героический подвиг!?

Жизнь, в первый месяц после заседания штаба как бы замедлилась, несмотря на чрезвычайную насыщенность, даже сверхнасыщенность моего дня тренировками и учебой. Второй месяц прошел поспокойнее, возбуждения поубавилось. Все больше стало тяготить вынужденное отстранение от друзей. По рекомендации штаба, подразумевавшее приказ, мне вменялось в обязанность обходить стороной членов кружка. Не всегда это удавалось, и я стал ловить на себе гневные, уничтожающие взгляды. Как-то столкнулся лицом к лицу с 17-й. Увидели друг друга, практически одновременно, в пяти метрах. Отворачиваться было поздно. Поговорили о погоде, о нереальности студенческого самоуправления и холодно попрощавшись, разошлись, как совершенно чужие люди. Во время разговора я видел в ее глазах неумолимый вопрос: «Как ты смог предать в такой момент? Как?»

Мне хотелось броситься к ее ногам, обнять ее и рассказать все-все, как я мучился без нее, какую замечательную идею я придумал, и как эта задумка должна воплотиться в жизнь. Нет, пожалуй, о воплощении я рассказывать бы не стал.

А вместо этого я, как истукан, вынужден был говорить идиотские слова о погоде, которые и нужны-то только тогда, когда нет других, живых слов…

Однажды я заметил, как двое кружковцев грузят обитый толстым картоном большой предмет в железнодорожный вагон. Я посмотрел на расписание движения поездов. Данный поезд проходил мимо поселка Мнимого. Это означало успешные переговоры с числянками. Меня прямо на перроне вокзала охватил сильный озноб, ноги стали ватными и непослушными. Оцепенение длилось не больше трех секунд, затем все прошло так же неожиданно, как и началось.

Я в первый раз отчетливо почувствовал, что мое личное участие в акции не за горами, и меня могут послать к числянкам в любой момент. Обволакивающая, как туман, растерянность проникла в мою душу. Как я буду разговаривать с числянками? Да и о чем? Или, может быть, просто заниматься слиянием без всяких разговоров? Как-то пошло выглядит. А вдруг мне кто-то из числянок не понравится? Брезгливость может помешать слиянию? Мне самому эти рассуждения показались страшно кощунственными. Но не думать же об этом в последний момент? Еще не хватало прийти в дом к 1-й или, например, к 4-й и решать перед слиянием глобальные проблемы морали и нравственности. Я представляю, каких трудов стоило уговорить числянок на сливание с незнакомцем. А может у них с этим делом попроще? Без интеллигентских переживаний. Бац и готово. Чертов кружок. Занимался бы своей математикой и никаких моральных проблем. А если бы и вставали, то такие малюсенькие, что ни в какое сравнение не идут со вставшими сейчас в полный рост.

По цифраторию стали ходить слухи об аресте группы заговорщиков, якобы намеревающихся уничтожить всех государственных руководителей во главе с 1-м. Что им только ни приписывали?! И распространение листовок с призывами к гражданской войне, и шпионство в пользу сразу пяти иностранных разведок, и шарлатанские опыты с эмбрионариями. Атмосфера психоза нагнеталась грамотно, в полном соответствии со всеми инструкциями и положениями. В «Числовой правде» напечатали целый цикл статей под общим заголовком «Нужны ли нам такие студенты?» По цифраторию шныряли подозрительные личности, что-то выспрашивающие и вынюхивающие.

Я почти уверил себя, что меня будут считать предателем. И действительно, все выглядело подозрительным. Отошел от работы кружка, всех сторонится, значит какой-то червь его гложет. И тут аресты. Новая напасть свалилась на меня. Правда, к стыду своему я должен признаться, что порадовался в этот момент одному обстоятельству. «Акция», похоже, провалилась, и мои нравственные мучения от предстоящей встречи с числянками сами собой исчезали.

Вечером, после тяжелой и напряженной работы в лаборатории, я шел к комплексу энергонакачки. Неясным чувством я вдруг ощутил неотвратимость судьбы, которая должна была меня настигнуть именно в этот день.

Навстречу мне появилась 17-я. Я никогда ее такой не видел. Радостная, она не шла, а летела, словно спеша к кому-то по бесконечно важному делу. «Наверное, меня еще не видит», — грустно подумал я и оглянулся назад. Там никого не было.