Академия. Вторая трилогия - [54]

— Для того чтобы достичь нужного вам результата на предстоящем обсуждении, это, конечно же, — решающий вопрос. Однако симам можно найти и иное применение…

— Например?

— Историки захотят с их помощью восстановить недостающие исторические сведения о давно минувших эпохах. Они, конечно же, будут добиваться разрешения поработать с симами. Не соглашайтесь, откажите им.

— Ну, это и так понятно… Я хотел сказать, мы не допустим, чтобы с симами работал еще кто-нибудь, кроме нас.

Селдон внимательно всматривался в запутанный рисунок цифрового описания симулятора.

— Они очень сложные, ведь так? Их сознание сравнимо по глубине с настоящим, человеческим… У них есть даже подсознание… М-м-м… Что меня больше всего удивляет — так это каким же образом у них при всем этом стабильно сохраняется чувство самосознания? Почему их ментальные построения до сих пор не рассыпались, подобно карточному домику?

Марк не понял, к чему клонит Селдон, но сказал:

— Мне так кажется, те древние, что создали этих симов, знали кое-какие штуки, которых мы не знаем.

Селдон кивнул.

— Да, в самом деле. В этом что-то есть…

Он быстро поднялся со стула. Марк тоже встал.

— Вы не могли бы остаться еще немного? Я уверен, Сибил тоже захочет с вами поговорить…

— Прошу прощения, но я должен идти. Работа, сами понимаете…

— О, да, конечно… Спасибо за…

Селдон быстрыми шагами вышел из кабинета, а Марк так и остался стоять с открытым ртом, изумленно глядя ему вслед.

Глава 8

— У меня нет никакого желания снова встречаться с тем тощим господином в парике. Он считает себя лучше всех остальных, — говорила Жанна волшебнице по имени Сибил.

— Это верно, но все же…

— Мне гораздо лучше наедине с моими голосами.

— Этот господин совершенно тобою очарован, — сообщила госпожа волшебница.

— Вот в это верится с трудом, — сказана Жанна, но не сумела удержаться и улыбнулась.

— И все же это правда. Он попросил Марка — того, кто его воссоздавал, — чтобы ему сделали другой, новый образ. Вообще-то он прожил восемьдесят четыре года, если ты не знала.

— Как по мне, он выглядел даже старше. — Жанна припомнила парик, фиолетовую ленту, бархатные панталоны… На этом человеке, тощем, как высушенная фига, роскошный наряд смотрелся просто смехотворно.

— Марк решил сделать ему такой облик, чтобы он выглядел как в сорок два. Пойди, посмотри на него.

Жанна задумалась. Мсье Аруэ бы был гораздо менее омерзительным, если бы…

— Скажи, а у мсье в молодости был другой портной?

— Хм-м… В принципе это можно устроить.

— И я не пойду в таверну в этом…

Жанна приподняла закованные в цепи руки и вспомнила роскошный меховой плащ, которым сам король Карл обернул ее плечи во время коронации в Руане. Она хотела было попросить себе такой же плащ и сейчас, но, подумав, решила этого не делать. На судилище подняли столько шума вокруг этого плаща, обвинили ее во внушенной демонами любви к роскоши… Это ее-то, хотя она, до того дня когда сам король появился на суде, одевалась только в грубую мешковину на голое тело. А одежды тех, кто обвинял ее, были сделаны из черного шелка и бархата и благоухали дорогими духами — Жанна прекрасно это знала.

— Я сделаю, что могу, — сказала госпожа волшебница, — но обещай ничего не рассказывать господину Бокеру, ладно? Он не хочет, чтобы ты общалась с будущим противником, а мне кажется, тебе это только на пользу пойдет. Поможет отточить твое искусство перед Великим Обсуждением.

Затем все замерло. Жанне показалось, что она на миг потеряла сознание… она медленно падала среди мягких, пушистых облаков. Но вот — внезапные резкие вспышки зеленого и коричневого, холодные, гладкие плоскости… и сознание снова вернулось к ней, окружающее вновь стало ясным и четким. Жанна поняла, что оказалась в той самой таверне; ее снова окружали люди, по-видимому, даже не подозревающие о том, что она здесь есть.

По залу деловито сновали закованные в странные доспехи создания — они перемещали тележки с едой, протирали столы, уносили посуду. Жанна поискала взглядом Официанта и увидела, что он не сводит глаз с золотоволосой буфетчицы, которая старательно делала вид, что ничего не замечает. Горячий, страстный взгляд Официанта напомнил Жанне о том, как сама она смотрела на статуи святой Катерины и святой Маргарет — обе они казались такими отрешенными от всего человеческого, хотя и примирившимися с присутствием людей, как с неизбежным. Святые были словно на полпути между двумя мирами: наверху — святость и духовность, внизу — мирская суета. Точно так же и здесь, в этом месте — несмотря на всю его неприятную, режущую глаз механическую и цифровую тарабарщину — все равно было Чистилище, чертог уединения и ожидания, плавающий между мирами.

Жанна постаралась не улыбнуться, когда появился мсье Аруэ. Сейчас на нем был темный, не присыпанный пудрой парик — но все равно он выглядел достаточно пожилым, примерно таким, как ее отец, Жак Дарк, которому было три десятка и еще один или два года. Плечи мсье Аруэ сгибались под тяжестью ноши он тащил на себе огромную кучу книг. Жанна уже видела книги — два раза. И хотя те выглядели не совсем так, как эти, она содрогнулась от ужаса, вспомнив, сколько тайной силы в них сокрыто.