Академия Врачевания. Неукротимое пламя - [2]

Я не сразу поняла, что произошло, а когда поняла, то из моей груди вырвался крик. Я закричала так громко, что не слышала голосов, кажется, призывающих меня замолчать. И я замолчала. Резко и так и неожиданно для себя, что подавилась собственными воплями, ругательствами, рвущимися наружу, невыплеснутой яростью. Я неслышно шевелила губами, а затем закашлялась, но и этого не было слышно.

Меня лишили голоса.

— У нас мало времени, — заговорил тот, что убил Ника. — На ваш крик скоро придут, а нам не нужны лишние…э-э-э…жертвы.

Я беззвучно икнула, а душегуб продолжил:

— Нам приказано доставить вас Лорду, юная госпожа. Если пообещаете не кричать, то, с вашего, разумеется, позволения, я верну вам ваш голос.

С моего позволения! Нет, я явно галлюцинирую из-за пережитого стресса.

Я снова икнула и на всякий случай согласно кивнула головой. Убийца вытянул правую руку, и, направив в меня указательный и средний пальцы, прошипел что-то непонятное, и я снова могла говорить. Правда, воспользоваться этим я не спешила.

— Теперь поднимитесь с пола, дитя, и подойдите ближе.

Надо же, как вежливо… дитя… Зубы заговаривают, не иначе.

Я сглотнула. Сердце нервно ухало где-то в горле. От страха меня тошнило. Душегуб ждал ответа.

Я отрицательно покачала головой, а затем сдавленно проговорила:

— Никуда я с вами не пойду.

Рванув с места, я бросилась к сигнализации, встроенной в стену на случай пожара или нападения. Раздался вой. Мужчины громко выругались, а третий вытащил из кармана такую же диковинную вещь, какая была у первого. Обе вещицы напоминали школьную указку, но только были более тонкими и заостренными, и почему-то имели черный цвет.

"Волшебные палочки, наверно", — успела восхититься я, пока эти самые палочки не выстрелили в меня. К счастью, мне удалось увернуться, ловко отпрыгнув в сторону. Схватив со столика кувшин с розами, я нещадно запустила им в убийцу Ника, намеренно целясь в голову. К моему изумлению и разочарованию, кувшин разлетелся на крупные осколки под действием одного лишь щелчка пальцев мага.

Я попятилась назад и уже собиралась запустить в него довольно увесистой статуэткой, подаренной в честь победы на одном из музыкальных конкурсов, как мое тело неожиданно обмякло, и я безвольно рухнула на пол, ударившись при этом затылком. Слезы боли и обиды хлынули из глаз, но я даже не могла утереть их — руки, как и все мое тело, совершенно не двигались, будто меня парализовало.

Боже, как страшно… Что же со мной произошло? Неужели, инсульт? Или же дело рук душегубов? Наверно, все же последнее, судя по их удовлетворенным ухмылкам. Кивнув трем своим товарищам, убийца Никиты подошел ко мне и поднял на руки.

"Легко же я досталась этим тварям", — горько подумала я.

Но не успела я впасть в отчаяние, как в комнате раздался второй хлопок, только более громкий, заставивший меня крепко зажмуриться, а затем что-то снова хлопнуло, взорвалось и меня отбросило в сторону.

"Мама", — мысленно простонала я, чувствуя, как на затылке растет шишка.

Прежде, чем потерять сознание, я увидела встревоженное лицо немолодого седовласого мужчины, склонившегося надо мной. Он протянул руку, и приятные теплые пальцы коснулись моего холодного вспотевшего лба. Он что-то пробормотал, после чего я погрузилась в глубокий сон.

Пробуждение было приятным, легким, как после здорового, крепкого сна. Еще не успев открыть глаза, и как следует проснуться, я машинально потянулась и с наслаждением зевнула.

— Хорошо, что ты проснулась. Долгий сон мог бы обернуться головной болью, — услышала я справа от себя незнакомый мужской голос. Сон как рукой сняло. Открыв глаза, я обнаружила себя в чужой, незнакомой комнате, да еще и в компании постороннего мужчины.

Вот только его лицо было мне знакомо.

Я попыталась вспомнить, где же мы могли встречаться. Воспоминания, которые необъяснимым образом стерлись из моей памяти, разом захлестнули меня, с головой погружая в горе.

Ник… Ник мертв. Его убили какие-то странные люди.

Я испуганно посмотрела на мужчину, в чьей спальной комнате сейчас находилась. А ведь он такой же, как и те, что убили Никиту. Он странный, и наверняка наделен сверхъестественными способностями, как и те четверо. Но почему же он спас меня?

Или же правильнее спросить — для чего?

— Кто вы? Почему спасли и зачем похитили? — дрожащим от волнения и страха голосом спросила я. Если меня собираются убить или использовать в каких-то целях, то я хочу знать об этом.

— Похитил? — озадачено переспросил тот, а затем тихо засмеялся и покачал головой. — Нет-нет, не бойся. Ты сможешь уйти сразу же, как только почувствуешь себя лучше.

Я украдкой оглядела комнату. Она была просторной, с минимум мебели, но казалась неуютной из-за беспорядка и обилия книг, наваленных везде, где только можно: на журнальном столе и даже стуле, на полу в дальнем углу комнаты, и все это не смотря на то, что в комнате имелись стеллажи, до отказа набитые книгами.

— Вы не сказали мне, кто вы, — напомнила я.

Мужчина встал с кресла, и медленно, хромая, подошел к стене, на которой висели различные картины. Достав из кармана халата золотисто-белого цвета палочку, он провел ею по одной из картин, и вместо абстрактного изображения на ней появился портрет, на котором мой спаситель выглядел серьезным и важным, будто только что защитил докторскую диссертацию.