Академия родная - [15]

Такая насыщенная белком калорийная добавка к рациону со второго курса стала делом обычным. Вскоре многие комнаты нелегально обзавелись электроплитками и скороварками – крольчатина стала готовиться за 15 минут. К тёте Свете только «чилийцы» бегали. У них начальник курса козловатый был – капитан Ольшанский, по прозвищу Пиночет, плитки беспощадно изымал. Нас, кстати, «горбатыми» звали – наш начкурса уж очень припахивать нас любил по поводу и без повода. Ну а курс «дебилов», что старше нас – у тех начкурса алкаш был, а сами они лодыри страшные и всегда на халяву пожрать к маленьким зайти любили. Еще были «пеликаны», «помидоры» и «штирлицы». «Штирлицев» так прозвали за любовь всё вынюхивать, а потом всех и вся закладывать, а также за фамилию их сволочного шефа – полковника Исаева. «Помидоры» были первокашками-минусами и до собственной крольчатины ещё по сроку службы не доросли, а остальные крольчатину уже переросли.

В нашей комнате скороварки не было. Надыбали мы как-то четырех кроликов и пошли к тёть Свете. А там уже два «чилийца» самую здоровую кастрюлю мясом загружают. Мы и говорим – давайте, мужики, мы к вам досыпeм. Они – нет проблем, товарищи «горбатые»; у нас два кроля всего, у вас четыре. Сыпьте, а на финише разделим – две трети вам, треть нам. Только мы кастрюлю на печку поставили, как еще каких-то два «дебила» на хвост падают. А мы с ними слегка знакомы, вроде и послать неудобно, и кормить этих вечных халявщиков неохота.

И тут Колю вдруг на щедроты пробивает. Он говорит: классно, что вы, мужики, к нам на огонек зайдете, мы так рады, в компании ужин веселее, а то нашу еду кроме нас никто не жрет. Заходите к нам в комнату, когда все готово будет, часа через три. Мы, мол, планируем отужинать попозже. Те отвечают: ладно зайдем, смотрите, все без нас не сожрите.

– Да не бойтесь. Останется, я же говорю, кроме нас никто не жрет! – успокаивает их Коля, прямо мать Тереза какая-то из Ордена милосердия.

После этого Коля пулей куда-то убегает. Готова наша крольчатина через час-полтора. Забрали мы свою долю, раскидали по бачкам, а пару кусочков оставили какому-то «помидору», кастрюлю отдали ему же мыть, как младшему. Принесли жратву в комнату, а там все уже в сборе – мяса ждут. Появляется Коля и держит под мышкой электроплитку, а в руках скороварку – видать, у соседей попросил. Только вот зачем? Вроде всё готово… И говорит Коля: «Мужики, вы тут быстро ешьте, а то мы гостей ждем – сейчас им свеженького поставлю». Мы опять думаем, чего это Коляна такой безудержный альтруизм обуял? А насчет еды нас два раза упрашивать не надо – в момент все бачки разобрали и на крольчатину набросились.

Народ наелся и стал расходиться. Всю крольчатину сожрали подчистую и остатки юшки в бачках хлебом вымакали. Тут Коля свою скороварку открыл – по всей комнате запах свежего мяса. Тут как раз те двое «дебилов»-хвостопадов появляются. И черт, абсолютно с пустыми руками, хоть бы батон хлеба купили или там варенья какого, да хоть заварки чайной принесли бы. Но «дебилы» и есть дебилы.

Коля их усаживает как почетных гостей. Ставит перед ними скороварку, нарезает хлебушка, рядом банку с кипятильником под свеженький чаек. С чайниками были большие хлопоты и проблемы с хранением, поэтому мы совали ведёрный кипятильник в трехлитровую банку и готовили кипяток за две-три минуты, а потом бросали туда ложку заварки. Настаивали недолго, наливали через «ременно-приводную передачу» – солдатским ремнем обхватывали банка, как держаком.

Гости начинают жрать – аж хруст стоит. Хвалят кролика, говорят, особенный вкус у него сегодня. Им больше нравится, чем обычный. Тут Коля вскакивает и говорит:

– Вы чё, мужики? Я же вас предупреждал! Я же вам говорил, что кроме нас это мясо никто не жрет. Вы же сказали, что жрете! Я вас по-дружески позвал. А вы мне кролики-кролики. Нету у нас кроликов сегодня! Лекция по патологической физиологии была, всего одна кошка. Так что чем богаты, тем и рады!

С этими словами он достает целлофановый кулек, где лежат отрезанные концы кошачьих лап, кошачья голова и хвост. Оказывается, специально на «патфиз» Коля сбегал – порылся в их желтом помойном баке с красной надписью «биологические отходы», чтоб гостей накормить. Ушли «дебилы» сразу. Спасибо не сказали, блевать не блевали… по крайней мере, у нас в комнате. Напоследок сказали: «Что за козел ваш майор Коклюшин, Автоковбой навороченный, до чего своих «горбатых» зачморил – уже кошатину жрать стали…» И больше никто к нам за халявой не заходил.

ПОЧЕМУ АКАДЕМИЯ НЕ ХОДИЛА НА ПАРАДАХ

Может, сейчас и ходит. Но вот в советское время категорически не ходила. Не ходила до моего поколения. Тогда была одна попытка – Штаб Лениградского Военного Округа пытался заставить курсантов помаршировать на параде в честь Седьмого ноября. И безуспешно. Об этом и рассказ. Мы тогда на втором курсе были… Начало семестра, а тут на тебе – приказ из штаба округа: Военно-Медицинскую Академию строем на парад!

Любой курсант-медик сорок сороков раз проклинал строевую подготовку. Хотя чего греха таить – даже на самых суровых курсах, где начальники были слишком военные, строевая занимала в самом крайнем случае этак одну десятую от нормы любого командного училища. Академию этот факт вполне устраивал, а вот Ленинградский округ нет. Всякое училище и любая офицерская академия Ленинграда три раза в год (Седьмого ноября, в День Революции; Первого мая, в День Солидарности; и Девятого мая, в День Победы) на Дворцовой Площади парадным маршем ходят. И вот захотелось штабу округа нашу ВМА туда включить. По правде сказать, Академия свою лепту тоже во всесоюзные празники вносилa – в оцеплении стоялa. То есть наш курсант три раза в год работал живым забором, а на большее строевой выучки не хватало.