Академия - [64]

****

Пройдя по вентиляционному ходу совсем немного, они подошли к первой решетке. Теперь они не рисковали, и запустили впереди себя «мух». На всякий случай, Сергей отправил пару штук и назад, чтобы не возникло сюрпризов с тыла. Осмотрев в решетку коридор внизу, и сверившись с голограммой, они решили пройти еще по вентиляции, чтобы выбраться поближе к главному залу.

****

Всех связанных военных приволокли в главный зал. Они беспорядочно лежали перед огороженной красивыми витыми шнурами круглой площадкой в главном зале. В таком огромном помещении их казалось совсем не много. Большинство уже пришли в себя, и с тревогой оглядывались вокруг. Некоторые пробовали разорвать путы, но разглядев, что руки смотаны паутиной, бросали бесполезное занятие.

То там, то тут курсанты пытались встать, ходившие между рядами люди в серой форме, быстро пресекали эти попытки.

— Лежать! Вам же лучше будет. А то опять падать начнете, без шлема можно и пораниться.

Вдруг все они повернулись к центру и застыли. Заметив это, пленники тоже повернули головы туда.

Огороженная площадка оказалась диафрагмой. Её лепестки разошлись и сложились в стены. Лежавшие курсанты наблюдали, как сначала над срезом проема показалась голова старичка с величественно застывшим лицом. Вырастая, показалось пухленькое тело в бежевой тунике. Перед старцем стояла тумба, на которой поблескивал небольшой цилиндр.

Приподнявшись над полом площадка с толстяком остановилась. На этот раз она была гораздо ниже, чем тогда, когда здесь был Кротов.

Возле старика, возвышаясь над ним, стояли двое охранников. Они стояли расслабленно, но сразу чувствовалось, что убить этим людям, все равно, что плюнуть. Перешагнув через бутафорское ограждение, на пьедестал запрыгнул, еще один человек в форме охраны. Это был тот самый, что командовал монахами.

— Мастер Маттиас, что будем делать с ними?

— Все как решали. Надо, чтобы они срочно услышали Совершенного. Поэтому, жалеть не будем. Некоторые не выдержат. Но, Совершенный прощает нам этот грех! Ради остальных Верных!

Голос толстяка все больше набирал силу. Он явно срывался в патетику.

— Ладно. Начинаем, — вдруг совершенно обычным голосом проговорил он.

— Ну, артист! — покачал приподнятой головой, лежавший в первом ряду курсант.

Маттиас застыл перед блестящим цилиндром. Из контейнера появился дымок. Образовав небольшое облачко над цилиндром, он начал густеть, набираясь черноты. Облако стало похоже на шляпку гриба. В черной клубящейся массе и по поверхности, начали проскальзывать искры.

— Эй, дядя, ты что — фокусник? — закричал тот же курсант из первого ряда. Не обращая внимания на кричавшего, жрец загрохотал:

— Слушайте все! Слушайте! Сейчас Совершенный сам заговорит с вами! Вы пришли сюда, что бы разрушить дом Верных слуг Совершенного, но в великой своей милости, он прощает вас и принимает под руку свою.

При раскатах голоса Маттиаса, лежавшие пленные опять начали стонать и корчиться. Некоторых рвало. Подбегавшие монахи, заботливо переворачивали таких на бок, чтобы они не захлебнулись собственной блевотиной.

На этот раз приступ продолжался очень долго. Монахи следили за тем, что дергавшиеся в припадке люди не разбили себе голову. На лицах Верных было видно сочувствие. Они как могли, старались облегчить страдания солдат. Иногда они подходили к застывшему с искаженным лицом курсанту, и бормоча молитвы закрывали умершему глаза. Зато, с какой радостью они смотрели, на тех, что вдруг успокаивались и с блаженной улыбкой начинали ровно и спокойно дышать.

— Вы услышали его! — опять загремел голос Маттиаса. — Теперь вы наши братья и сестры! Подымите и развяжите их.

Монахи кинулись исполнять приказание. Поднимая счастливо улыбавшегося солдата, они брызгали, из пульверизатора с реагентом, на паутину, стягивавшую руки. Паутина рассыпалась, а Верные спешили к следующему выжившему.

— Сколько? — тихо спросил Маттиас у подошедшего охранника.

— Почти, треть.

— Жалко. Но деваться некуда, время поджимает.

— Среди не выдержавших, не одной женщины. Видимо они выносливей.

— Как хорошо, что у нас принцесса, а не принц.

В это время оставшиеся в живых командиры уже строили своих солдат. Те, без суеты разбирали принесенные в зал боевые шлемы и оружие. Потом становились в строй.

Охранник командовавший до этого монахами, поделил строившихся на две равные группы, потом собрал оставшихся командиров. Самым старшим оказалась девушка лейтенант. Остальные — сержанты и капралы.

— Как вас зовут, лейтенант?

— Луаза Вернье!

— Я, Грюн. В свое время я носил звание полковника. Но теперь я служу Совершенному. Зовите меня просто командир.

— Вернье, вы принимаете командование вот этой группой, — он показал на стоявших слева. — Задача проста: сейчас сюда движутся остальные солдаты вашей части. Ими займутся монахи. Ваше дело — удержать ворота любой ценой, до тех пор, пока на помощь вам не придут новообращенные. Я с остальными займусь другим выходом. Задача понятна?

— Понятна, командир Грюн!

— Выполняйте!

Подбежав к своей группе, Вернье скомандовала:

— Направо! За мной, бегом марш! — и на бегу добавила. — Кто отстанет — пристрелю сама.