Академия демиургов - [41]

— Элька, ты все помнишь, что надо делать? — спросила одна девушка другую.

— Помню, помню Витка, — ответила та ей.

— А то смотри, навернешься еще раз — я тебя тащить на себе не буду, — угрожающе ответила первая девушка. — Мне прошлого раза хватило — сама чуть не сдохла, пока эти десять километров тебя на себе несла, а сейчас в пять раз больше до города. Да еще все наши сбережения пришлось отдать за лечение, хорошо, что хоть снарягу не пришлось продавать.

— Да ладно тебе, — ответила первая, — я же уже сто раз извинилась.

— Тихо, — почти шепотом произнесла ее напарница, — их мать зашевелилась. Напомню еще раз — у нас будет всего десять минут, пока эрка будет искать себе еду, мне надо минимум пять минут, чтобы договориться с птенцами. Поэтому за три минуты мы должны взобраться наверх, а ты еще прикрывать меня должна, иначе… — и девушка замолчала, но еще тише продолжила: — Иначе и думать не хочу, что со мной сделает их мать.

И девушки принялись ждать, когда птица покинет гнездо для того, чтобы прокормиться. Судьбы обеих девушек до их встречи были немного похожи, хотя сами считали, что совсем не немного.

Та, что отзывалась на имя Элька, казалось, собрала в своих генах черты половины рас мира Церрука: и люди, и эльфы, и даже демоны с ангелами приложили свои руки, точнее другие части тел, к ее генам. Правильный овал лица чуть портил более острый подбородок, хотя, как успела убедиться сама девушка, некоторые представители племени самцов могли подбирать свои слюни, когда глядели на нее. Миндалевидный разрез глаз дополняли вертикальные небесно-голубые зрачки с янтарной радужкой. Маленькие аккуратные ушки были чуть оттопырены в стороны, что, впрочем, совсем не портило девушку, придавая ей немножко смешной вид. А золотисто-черные волосы были коротко обрезаны. Девушка так и не смогла выяснить, как так получилось, что у нее они двух цветов, да еще и растут какими-то пятнами. Первые воспоминания у нее связаны с помойкой, где она, будучи еще где-то пятилетней девочкой, пыталась найти пищу. Там и нашла ее старая воровка, которая просто пожалела такую странную малышку. На вопрос: «Как тебя зовут?», девочка ответила: «Эль». Ганга занималась и попрошайничеством, и рылась в помойках в надежде найти что-то стоящее, и легким воровством. Хотя надо сказать, что в той части города Гвейна, где девочка стала жить, этим занимались почти все. Естественно, что и она стала заниматься всеми этими вещами, правда, тянуло ее больше к кражам и жульничеству.

А три года назад произошел случай, который полностью сменил ее жизненный уклад. Ее мать, а девушка и до сих пор считает Гангу мамой, хотя и знает, что не она ее родила, однажды стащила у кого-то магический жезл. А на следующий день к ним в подвал ворвались два демона. Они попытались допросить ее мать, даже задали пару вопросов про жезл, как та умерла. В ярости они разворотили все. Пока это происходило, девушка закрыла глаза и все время твердила одну и ту же фразу: «Меня нет, меня нет…», представляя, как что-то ее закрывает. Жезл, который она рассматривала перед их приходом, так и остался у нее в руках. Именно после этого случая она сообразила, что обладает даром, по крайней мере, в области маскировки. Его она и развивала. Магический предмет, который достался ей, она спрятала в надежном месте, в пяти километрах от города, решив, что пока не повзрослеет и не обзаведется связями, о нем даже не вспоминать. Дальнейшие события подтвердили правильность этого хода, поскольку с разных мест поступала информация об усилившейся активности демонов. Их противники не остались безучастными наблюдателями, и в городе несколько раз видели ангелов. До боев и драк не дошло, но когда недовольство людей подошло к пределу, то ни исчезли. Хотя некоторые из людей утверждали, что просто те стараются быть незаметными.

А два года назад она повстречала свою нынешнюю подругу. Не поделили они тогда одно замечательное место, где можно хорошо спрятаться. Подрались сильно, и только охотники за рабами заставили их прекратить свою возню и затаиться в нише. Так и просидели они вдвоем, и никто их не заметил, а сама девушка поняла, что ее способность распространяется и на других.

Та, что отзывалась на имя Витка, тоже не знала своих настоящих родителей. Подбросили ее семье охотников еще в младенчестве. Характерные остроконечные ушки и изумрудные глаза говорили об изрядной доле эльфийской крови. А если хорошенько присмотреться к глазам, то можно заметить они чуть-чуть, самую малость, вытянуты к тем самым ушкам. Дополняли ее лицо русые волосы, в данный момент подстрижены, как и у ее подруги, коротко. Нарекли подкидыша Вита, что на одном из местных наречий означает счастливая. А когда девочка оказалась в горах, то родители поняли, что у нее присутствовала также кровь гномов, настолько резво она лазила по скалам. А чуть позже это подтвердила совсем не девчачья сила, оставлявшая далеко позади не только сверстников, но и более старших ребят.

Отец ее занимался охотой — ловил зверей для дальнейшего их приручения. И промышлял не абы какими, а теми, что были созданы во время последней войны или мутировавшие после нее. Они отличались повышенной агрессивностью, наличием магического дара, из-за которого их можно было приручить, но только самых маленьких, пока глазки у них еще не открылись. Но обмануть родителей было чрезвычайно сложно, а уж, чтобы убить, так вообще снаряжать отряд численностью не менее пятидесяти человек. Зато добытый детеныш окупал все затраты с лихвой. Однажды произошел случай, который и предрешил ее дальнейшую судьбу. Когда девочке было десять лет, отцу со старшими братьями удалось поймать детеныша одного довольно опасного хищника, которого посадили в специальную клетку. Ухаживали за ним, как за своим ребенком, но тот все равно чувствовал чужих и забивался в дальний угол. Какое же было удивление отца, когда девочка сквозь прутья гладила детеныша, подставлявшего ей свой живот. Тогда-то и узнали все о ее умении договариваться с животными.