Академия (без) магии: игры с драконами - [10]

Зато тут все работало на ура.

За длинными столами в одноэтажном строении работали двое человек. Оба были драконьими наследниками: у пожилой женщины, присматривающей за самописцами, виднелись чешуйки на руках, а у седого мужчины, который зачаровывал письма, на лбу, на границе роста волос, бугрился едва заметный гребень — драконья «корона».

К скрипу чернильных ручек, выводящих на бумаге ровные строчки посланий, добавлялось шуршание бумаги, которая складывалась сама собой и взлетала в воздух, стоило почтовику указать на них сложенными в особую фигуру пальцами. Конверты, будто живые, прыгали в разные коробки в зависимости от того, насколько важным было письмо или куда оно направлялось.

У входа в почту стояла целая очередь. Кто-то постоянно входил в ворота академии, чтобы торопливым шагом пройти мимо главного корпуса и встать в хвост «змейки» из посетителей. Но когда я увидела вывешенные снаружи цены, то только ахнула.

— Пятьсот фарлингов? Обалдеть! Это же грабеж!

Кажется, это прозвучало слишком громко. Несколько человек в очереди оглянулись, поворчали и отвернулись.

Джен толкнула меня локтем.

— К'нечно грабеж, ток' ты потише. Людей не баламуть.

— И никого из них не смущают цены? — прошептала я.

— Смущают, — таким же шепотом ответила Летта, аккуратно уводя меня от толпы. — Но это же драконьи наследники. Сейчас во всей провинции у них одних самописцы работают исправно, без перебоев. Это единственная возможность связаться, например, с Дождливыми горами, потому что телефонные линии туда еще не проложены. Вот на почте и взвинтили цены, когда поняли, что некоторым людям без нее не обойтись. Драконьим наследникам оказалось очень выгодно загрязнение источника, — многозначительно добавила она. — Удивительным образом это совпало с тем, что скоро перевыборы губернатора, а его главный соперник — угадай кто?

Нахмурившись, я подняла взгляд на фасад почты, как и почти все здания в академии, украшенной драконом. Странное совпадение — он сильно походил на дракона с крестика, висящего на груди у Эрона Мейвитса.

Хотя, если подумать, ничего странного. Академию ведь открыли в поместье, где во времена империи жил один из богатейших родов среди драконьих наследников. А многие из них, в свою очередь, были приверженцами драконьей религии.

— А вы неплохо разбираетесь в политике, — пробормотала я.

— Мы разбираемся в драконьих наследниках, — поправила Летта.

— Но ничего, — подбадривающе похлопала меня по плечу Джен. — Ты тож' скоро начнешь. Оч' скоро.

Глава 7

Учебный год у первокурсников должен был стартовать четырнадцатого сентября, в понедельник, но мои приключения на пятую точку начались гораздо раньше — в четверг, десятого числа.

А ведь я просто сидела в столовой и думала, чем заняться в оставшиеся до лекций дни. Никаких проблем себе на голову не искала — не считать же таковым ковыряние во фруктовом салате? Вот и мне казалось, что нет.

Однако проблемы нашли меня сами.

Даже сидя спиной ко входу, я почувствовала, что в столовку вошел Эрон. Теперь я уже знала, что в свой первый день столкнулась не просто со студентом, чересчур много возомнившим о себе, а с целым негласным королем академии.

Его отец был высокопоставленным чиновником, которого в прошлом году перевели работать в нашу провинцию. Причем сразу помощником к министру экономики нашей провинции, а это значило очень и очень немало. Когда мне рассказали об этом, я вспомнила, что действительно видела в газетах фамилию Мейвитс, но поскольку политики среди моих интересов никогда не было, то в голове это знание не задержалось.

Зачисленный на третий курс Эрон, ворвавшись год назад в жизнь академии, сразу приковал к себе внимание. Богат, невероятно хорош собой, достаточно умен, самоуверен до скрежета зубов — когда таких не любили в светском обществе?

Мерзкий характер ему прощали. Богам положено быть капризными. Вдобавок Эрон с первых дней дал понять, что конкурентов терпеть не станет, и стремительно избавился от всех, кто смел сказать слово поперек.

Остался лишь Март. Дерзкий, непокорный, непредсказуемый Март, который тоже учился на третьем курсе и баламутил академию с самого первого года учебы. Но в отличие от Эрона он никогда не претендовал на звание короля вечеринок и был скорее эксцентричным одиночкой.

Другие студенты на этих двоих реагировали схоже — при их появлении шум затихал на несколько секунд, затем возобновлялся, но уже не был таким громким. Словно бы люди опасались привлечь к себе внимание, иначе случится что-нибудь нехорошее.

Правда, было одно отличие. Марта просто боялись. А перед Эроном пытались выслужиться.

Тут же с разных сторон зазвучали приветствия и неестественно воодушевленные предложения присоединиться. Я меланхолично их слушала, лениво копаясь в десерте.

Не стоило соблазняться яркими, сочными цветами фруктов на витрине. Яблоки оказались слишком кислыми, портя весь вкус блюда. Теперь их приходилось выуживать и аккуратненько складывать на краю тарелки, чтобы они не попались среди остальных, вкусных долек, и не заставили болезненно морщиться.

Сложно было не думать, что это метафора моей нынешней жизни. Вот эту дольку-человека, чтобы не отравляла настроение, отпихиваем в сторону. Вот эту сладкую апельсинку и эту виноградину можно спокойно есть, получая удовольствие, как от общения с добрым другом. Лишь бы только нигде не проскочили кусочки яблока-кислятины…