Академия БДиМ. Мы никогда не спим - [4]

— Тебе не нужен будет Дарквейн, когда ты выйдешь за меня. Ты получишь все, чего только пожелаешь, кроме даирской короны. — Виан наклонился ближе и очень жарко шептал почти мне в губы.

— Все чего я хочу — выставить двуличную змею из своего дома.

— Моя мать заботилась о тебе, она заслуживает другого отношения.

— Твоя мать заперла меня здесь, приказала избивать при любом удобном случае и свела в могилу моего отца. Она даже простого уважения не заслуживает. — Сорвалась я, с трудом отстраняясь.

— Знаешь, твой папашка тоже не такой уж и чистый. — Вспылил брат, но тут же успокоился. — Руби, маленькая моя Руби, — укоризненно покачал он головой. — И что дальше? Просто сводные родственники?

— Да. — Спокойно ответила я. — Виан, — повернувшись, старалась ничем не выдать своих настоящих эмоций, заглядывая в глаза. — Ты не любишь меня, а просто жалеешь и хочешь уберечь. Увы, для меня этого мало, и жалости я не терплю. И ты не раз говорил, что видишь во мне Хиберию.

— Моя маленькая Руби, — он прижал меня к своему плечу. — Упрямая, вздорная, все понимающая и такая взрослая. Если бы Хиби все еще была жива, вы бы подружились. — Он замолчал, вспоминая сестру-близнеца. — Пообещай, что для меня ты навсегда останешься маленькой Руби. — Виан чмокнул меня в макушку. — Не поступай со мной как она, — тихо добавил он, так что я еле расслышала.

Трагедия, постигшая его, когда Хиберия Брагденвиль покончила с собой пятнадцать лет назад, все еще оставалась зияющей раной в сердце. Юная красавица была влюблена в лучшего друга Везувиана, молодого офицера по фамилии Греендиш, причем вроде даже взаимно. Но их любимая мамочка поставила на чувствах дочери массивный крест, подыскав ей в пару какого-то вдовца. Чувствительная и ранимая девичья душа рыдала, стонала, била в грудь руками и кричала, что если вдовствующая мать не изменит своего решения, то будет худо. Мачеха моя, с присущей ей твердостью и равнодушием к чувствам других, твердила, что делает это во благо семьи, и все стенания всего лишь пустые угрозы. Но Хиберия оказалась не робкого десятка и где-то раздобыла яд. После ее кончины Везувиан ушел из дома и стал строить свою независимую карьеру на нейтральных землях.

Поняв, что младшая Брагденвиль ушла из этого мира приблизительно в том же возрасте, что и я сейчас, и чего он на самом деле по-настоящему боится, лишь сильнее прижалась к брату.

— Ни за что не поступлю.

Как сильна не была бы ненависть к мачехе, сводного брата я все же любила. Он заботился обо мне, опекал после смерти отца, а иногда и утирал бессильные слезы отчаянья. Везувиан криво улыбнулся и взъерошил мои волосы.

— Хорошо. — Тяжкий вздох сорвался с губ директора. — До прибытия короля держись рядом со мной. От греха подальше. И мое предложение будет действовать до его появления, тебе остается просто сказать да.

Поведение Везувиана вызывало недоумение. Никогда и ни к чему он меня не принуждал, считая, что я в состоянии принимать решения самостоятельно. Если же мои действия были далеки от правильных, он сначала позволял совершить ошибку, не выходящую за рамки, а потом вызывал к себе для беседы. Именно для беседы, а не наставлений и нравоучений. Очевидно, творилось что-то странное и далекое от моего понимания. И прежде чем что-то делать или спрашивать, следовало сначала вообще понять, что именно. Возможно, он желает меня от чего-то уберечь.

Почти час лорд-директор наставлял меня в приказном порядке по поводу всех принятых правил. Везувиан говорил, я лишь кивала головой. Все это было мне известно, и Виан об этом прекрасно знал. Как и то, что я не отступлю от правил ни на шаг, если только на горизонте не покажется мачеха. Конечно, оставались еще мои извечные академические обидчицы, но я торжественно поклялась отомстить им за все позже. Конечно, Везувиан от этого нахмурился, но как говорится, из двух зол выбирают меньшее. И должна же будущая злая ведьма хоть кому-то мстить. В честь праздника брат отпустил меня без дальнейшего разбора моих провинностей, предварительно залечив часть ссадин. Платья могли скрыть побои и синяки на руках, шеи и груди, но вот спина на всех была открытая, согласно последней моде, и от следов на ней необходимо было избавиться.

Выйдя на улицу, я обреченно выдохнула, не в силах поверить, что все это не сон. А так хотелось, чтобы это оказался именно он. Странный, непонятный, хоть и весьма реалистичный. Как и большинство моих снов, но не этот. Для верности я даже ущипнула себя, чтобы ощутить реальность.

Мы были на нейтральных территориях, которые расположились на островах Верст и Грана. Здесь когда-то была тюрьма, куда ссылали преступников и прокаженных с семнадцати обитаемых островов архипелага. С годами жители начали создавать здесь семьи, строить дома, развиваться, а потом восстали против тюремного режима и построили свое независимое государство. Здесь были рады всем. Здесь не было короля, только Совет Правления, который вполне справлялся без участия венценосного правителя. Не было тут и титулов, только иерархическая лестница согласно заслугам, знаниям и умениям. Единственное, что сохранилось напоминанием о монаршем строе, это обращения лорд и леди, или господин и госпожа. А Академия и вовсе походила на отдельное государство внутри другого, чья территория была размером с деревню, что вполне логично, если учитывать количество проживающих учеников и персонала и почти полную независимость от всего остального мира. По крайней мере, так казалось. Чего стоят только пять общежитий по каждому из отделений и отдельное для преподавателей, семь учебных корпусов и одно административное, собственное хозяйство и несколько подшефных мастерских, три тренировочных поля, конюшня и еще много чего. А весь периметр территории был обнесен белым каменным забором, дополненным волшебной оградой. В общем, все, что необходимо для жизни и учебы в целом. Эдакая деревенька закрытого типа для детей и приглядывающих за ними взрослых, с возможностью выхода на свободу на каникулах и выходных. И то не всегда. Так что кое-что от тюремного режима все же осталось. Здесь мы все были одинаково равны, но мало кто знал настоящее происхождение других учеников, так же как и обстоятельства, и причины, благодаря которым они в ней оказались. Некоторых учеников здесь прятали инкогнито, некоторых, как меня, отослали, некоторые осиротели.