Академия - [53]

Лидер партии торговцев сглотнул набежавшую слюну и прошептал:

— Мои извинения…

— Приняты. Вашу руку!

Потные пальцы Твера скользнули в железобетонную ручищу Мэллоу. Дрожащим от волнения голосом он проговорил:

— Я действовал из лучших побуждений, поверьте! Мы же послали его на верную смерть. Этот сиволапый губернатор не сможет его спасти. Это же просто убийство!

— Ничего не могу поделать. Твер, эта история плохо пахнет. Вы ничего не заметили странного?

— А-а-а… вы?

— А вот посмотрите… Космопорт находится в весьма отдаленном от населенных районов месте. Откуда ни возьмись бежит миссионер. Откуда? Но бежит именно сюда. Зачем? Совпадение? Собирается огромная толпа. Откуда она взялась? Ближайший мало-мальски населенный городок находится как минимум в ста милях отсюда. А они добираются за полчаса. Каким образом?

— Да, каким образом? — эхом отозвался Твер.

— А как насчет того, что миссионер был доставлен сюда и выпущен как приманка? Наш друг, преподобный Парма, был поначалу просто-таки здорово смущен.

— Но… жестокое обращение… — пробормотал Твер.

— Может быть! А может быть, они думали, что мы будем настолько благородны и милосердны, что тут же бросимся на его защиту. А ведь он нарушил законы и Кореллии, и Академии. И если я оставляю его на борту, то фактически объявляю войну Кореллии, а Академия при всем желании не может нас защитить.

— Ну, это… вы, пожалуй, перехватили…

Мэллоу не успел ответить, поскольку пискнул сигнал вызова и раздался голос:

— Сэр, получено официальное сообщение!

— Немедленно! Срочно передайте!

Сияющий стальной цилиндр тут же вывалился в приемник пневмопочты. Мэллоу раскрыл его, вынул лист бумаги и внимательно пробежал глазами.

— Телепортировано прямо из столицы. Из личных апартаментов Командора.

Мэллоу громко, от души расхохотался:

— Значит, Твер, вы считаете, что я перехватил? Тогда читайте. И обратите внимание на странное совпадение: через полчаса после того как передали им миссионера, мы наконец получаем приглашение навестить августейшего Командора. После семи дней молчания и ожидания! Лично я полагаю, что экзамен выдержан с честью!

5

Командор Аспер, по его собственному определению, был человек из народа. Шишковатая голова его почти совсем облысела, лишь оставшиеся на затылке длинные волосы жиденькими сосульками спускались до плеч. Сорочка давно нуждалась в стирке. К тому же он гнусавил.

— Не хочу хвастаться, торговец Мэллоу, — говорил он, вышагивая рядом с Мэллоу по дорожкам сада, — но в моем лице вы видите не кого-нибудь, а просто первого гражданина государства. Вот что означает «Командор». Это мой единственный титул.

Казалось, ему самому страшно нравится все, что он говорит.

— Именно это, — продолжал он, — как ничто другое, связывает наш народ с народом Академии. Я чувствую, как вы радуетесь благам республиканского строя.

— Безусловно, Командор, — ответил Мэллоу торжественно. — Позволю себе заметить, что как раз в этом мне видится надежда на мир и дружбу между правительствами и народами наших стран.

— О да! Мир и дружба, это замечательно!

Физиономия Командора озарилась сентиментальной улыбкой, отчего жиденькие патлы на затылке зашевелились.

— Хочу заверить вас, — продолжал он, — что никто на Периферии не принимает так близко к сердцу идеалы мира, как я. С полной ответственностью могу заявить, что с той самой поры, как я сменил своего августейшего отца на посту руководителя государства, у нас воцарились мир и благоденствие. Может быть, и не следовало говорить вам об этом, возможно, это прозвучит нескромно… (он театрально прокашлялся), но мне говорили, что мой народ, вернее — мои сограждане, называют меня Аспером, Горячо Возлюбленным.

Мэллоу с любопытством рассматривал хорошо ухоженный сад. Казалось вероятным, что в темных уголках, за густыми зарослями, прячутся вооруженные охранники. Но его внимание привлекло другое: высокие, массивные, обитые сталью стены, окружавшие сад, были не так давно укреплены. Что-то не вязалось это с репутацией народного любимца…

— Какая удача, — сказал Мэллоу, — что я имею дело именно с вами, Командор, а не с деспотами и тиранами окружающих миров, среди которых и в помине нет просвещенных монархов. Да, их, пожалуй, никто не зовет «горячо возлюбленными»…

— Неужели? — вскричал Командор с напускным удивлением.

— Да-да, и все потому, что они не думают так, как вы, о счастье своих народов. Я просто уверен, что вы без устали заботитесь о благосостоянии своих сограждан!

Командор, довольно улыбаясь, не отрывал глаз от посыпанной гравием дорожки сада. Они медленно шли вперед.

Мэллоу вкрадчиво продолжал:

— Командор! До сегодняшнего дня отношения между нашими странами сильно страдали из-за того, что ваше правительство применяло ограничения к нашим торговцам. Мне кажется, что именно вы давно понимаете преимущества свободной торговли.

— Свободной торговли? — испуганно пробормотал Командор.

— Да-да, свободной торговли! Вы должны понять как просвещенный и трезвомыслящий человек, что она была бы выгодна для обеих сторон. У вас есть кое-что, что нужно нам, а у нас что-то, что нужно вам. Речь идет всего-навсего о взаимовыгодном обмене, который обеспечил бы ваше процветание. Такой просвещенный правитель, такой друг народа, как вы, думаю, не нуждается в объяснениях, почему и насколько это важно. Надеюсь, я не оскорбил ваших чувств таким предложением?