Академия Альнар. Тайна алхимика - [11]

- Папа, ты отдашь меня старику?! - закричала я, махая руками. - Ты испортишь мне жизнь!

- Рина, сядь, - ледяным голосом произнёс он и медленно поднялся со своего стула. - Не смей говорить о мистере Грассо в таком тоне. Ты будешь счастлива.

- В другой жизни, - не удержалась я от язвительного замечания.

В тишине кабинета отчётливо прозвучал тяжёлый звук пощёчины.

***

Сначала я не поверила, что отец ударил меня. Прикладываю руку к горящей щеке. Та саднит болью и ноет, кажется, будет синяк.

- Ты будешь делать то, что я тебе скажу. - Каждое произнесённое им слово больнее пощёчины. - Ступай в свою комнату, и попытайся за два дня сделать из жалкого зрелища, которое я сейчас наблюдаю, пристойную девушку рода Тарин.

Неприятный озноб прокатывается по коже.

- Ну-ну, Ринальдина, - мерзко протягивает мама, подходя к отцу. - Неблагодарная девчонка, все девушки мечтают о браке, скоро ты уедешь от нас, и твоя мечта исполнится.

- Уеду? - шепчу я, сгорбившись.

Матушка делает удивлённый жест, прикладывая руку к груди.

- А ты что думала? Конечно, уедешь! Почтенный мистер Грассо живёт в Минсгаузине, в восьмистах милях отсюда. Советую сегодня же начинать собирать чемоданы. Хотя, полагаю, они тебе не понадобятся. Мистер Грассо любит своих... игрушек, и если ты будешь вести себя хорошо, то ни в чём не будешь нуждаться.

Последние слова я практически не слышу. Подхватив юбки, бросаюсь прочь. Слезы безжалостным потоком текут по лицу. Тело содрогается в беззвучных рыданиях. О Тьма, как же больно! Какая мать будет говорить такие вещи? Рина, если у тебя есть хоть капля уважения к себе, прекрати строить нелепые надежды на прекрасное будущее. Ничего не изменится!

Тогда я со всем ужасом поняла, насколько холодны и безразличны были родители по отношению ко мне...

И как я не осознала этого раньше? Почему закрывала глаза и была предана, словно дворовый щенок?

Ноги заплетаются, в итоге в какой-то момент я падаю возле лестницы и сжимаюсь в клубок... Воздух закончился? Вздох шумный и тяжелый, а легкие и сердце будто сжимаются тисками. Меня лишили прошлого, будущего, настоящего и всего, что до вчерашней ночи меня составляло. Я задыхаюсь. Прислоняю голову к холодным перилам и прикрываю веки. Кулаки стучат по мраморному полу, словно в спасительную дверь. Во рту ощущается солоноватый вкус крови, наверное, слишком сильно кусала губы... Перед глазами всё плывёт. Делая ещё один судорожный вздох, яростно вытираю слёзы и плетусь к себе, держась за стены.

Сил хватает лишь на то, чтобы закрыться за все щеколды и лечь в кровать.

Два дня я не выхожу из комнаты. Пустота сжигает изнутри. После ночной истерики, следов слёз практически не осталось, лишь мокрая подушка является напоминанием. Слезы высохли, словно что-то в душе щёлкнуло, превратив меня в бездушное создание. Лем ломится ко мне, громко стуча в двери и что-то говоря, но я лишь лежу в постели, бездумно смотря в окно и завидуя птицам, что были свободны. На второй день я нахожу силы, чтобы дойти до туалетного столика и отпить немного воды, затем вновь проваливаюсь в беспамятство. Как ни странно, но мне вовсе не снятся кошмары.

Я вскакиваю с кровати и тру заспанные глаза. Меня переполняла решимость. То, что казалось мне неосуществимым, в один миг обрело надежду.

***

Я вскакиваю с кровати и тру заспанные глаза. Меня переполняла решимость. То, что казалось мне неосуществимым, в один миг обрело надежду.

Начинаю собирать вещи. Их оказывается немного: пару удобных платьев, единственные штаны для верховой езды и теплый плащ. Подхожу к шкафу и вытаскиваю оттуда небольшую сумку из-под одного пышного наряда. Все пожитки прекрасно помещаются в неё. В маленький кармашек сую сбережения, их немного, но на первое время хватит.

Когда я застегиваю пуговицы шерстяного платья, в дверь стучится горничная:

- Вас просят спуститься к завтраку, мисс.

- Скоро буду, Нинель, - отзываюсь я, пряча сумку под кроватью.

Осталось одно: надеть обувь без каблука. Если я всё рассчитала верно, то удобных сапог не будет видно из-под подола. В родной комнате пахло лавандовой свечкой и чем-то горьким. Оглядела родные пенаты и с грустью вздохнула, затем сжала кулаки. Не время распускать сопли.

Этот день встречает меня настоящим ливнем, бьющим потоком по окну. Погода словно разделяла моё настроение. У нас довольно красиво оформлена обеденная зала: везде позолоченные канделябры, дорогие ковры, резной размером почти в мою комнату стол, полотна известных художников. Но мне здесь почему-то было не уютно: каменные статуи пугали, тяжелые занавеси скрывали гостиную от солнечного света - всё это навевало на меня тоску.

За столом уже сидят мама и папа, Лем как обычно опаздывает. Это у нас семейное. Хотя, что взять с десятилетнего мальчишки, у которого только оловянные солдатики в голове?

- Доброе утро, - тихо произношу я с опущенной головой. Родители подумают, что я выражаю смирение и покорность, но на самом деле, я пытаюсь скрыть полыхающие злостью глаза.

Лакей аккуратно отодвигает стул для меня, я аккуратно сажусь и кладу на колени салфетку, внимательно прислушиваясь в разговор, но не подавая виду.