Ахматово - [9]
До 1925 года вся территория Сурского района входила в состав Алатырского уезда.
"Белая гора" расположилась к северу от села Промзино. Название получило за счет известняковых и меловых отложений. На ее вершине находились родники. Около одного из источников, "святых колодцев", и находилась упоминаемая Эрьзей часовня. В ней находилась икона Николая Чудотворца и ряд других христианских достопримечательностей. У верующих икона эта считалась особо почитаемой и обладала "чудотворной" силой. К горе, получившей название Никольской, со всех сторон многонациональной России стекались тысячи верующих людей. Наиболее многолюдными были Никольские праздники, когда из церкви села Промзино проходил крестный ход на гору. Образ Николая Чудотворца был особо популярен у мордвы. Он первым из всех христианских святых был возведен в роль мордовского бога - паза.26
Промзино было одним из крупных торговых и религиозных центров бывшего уезда. Здесь бывал в молодости Степан Нефедов, посещал его и в праздники Николы.
В 30-е годы верхушку горы срезали при помощи трактора. Окончательно это сделать не смогли. Трактор скатился с горы. Спасли его росшие на склоне березы. Сам тракторист на ходу успел спрыгнуть. До сих пор на эту гору поднимаются паломники. Вновь на этом месте выстроена часовня. Традиции продолжаются.
* * *
Мало известно нам и об алатырских иконописцах.
К.Абрамов красочно описывает учебу Степана Нефедова в мастерских алатырских иконописцев. Приводит их имена и отчества (единственный из всех исследователей творчества Эрьзи).
"Иван договорился с известным в то время мастером иконописи Тылюдиным Василием Артемьевичем, что тот возьмет Степана в ученье с условием, если он будет помогать ему по дому, так как платить за обучение Нефедовым было нечем... Но ему разрешалось только смотреть, как пишет сам учитель, разрешалось мыть кисти и растирать краску. Большему у Тылюдина он не научился". У него он пробыл полтора месяца.
Затем полгода прожил в иконописной мастерской Ираклия Андроновича Крикалина-Иванцова. 27
Хозяин был большим любителем птиц. Даже известно нам, что его дом находился на Цыганской улице (ныне ул. Куйбышева). У него Степан подготовлял доски для живописи и под позолоту - "левкасил" и исполнял массу других обязанностей, не имевших никакого отношения к живописи.
Мало что известно и о третьем иконописце. Алексей Петрович Колонин "был умным и талантливым художников", но запойным пьяницей. Зато у него Степан мог работать самостоятельно, ибо зачастую видел его в невменяемом от алкоголя состоянии. С особой "жадностью" впитывал юноша различные советы в моменты просветления Колонина. И он же привил мысль о необходимости серьезно учиться.
Многолетние поиски на алатырской земле об иконописцах на современном этапе многого не дали. Не найдены сведения об иконописце Иванцове И.А. (по Абрамову). В метрических книгах чаще упоминается фамилия Иванцевы.
Об иконописце А.П. Колонине - утверждение о том, что он скончался в 90-х годах, метрические книги приходских церквей Алатыря не подтверждают. Встречается в этих книгах только одна фамилия - Колонин В.А., крестьянин села Тетюш Ардатовского уезда.
Выявлена еще одна фамилия алатырского иконописца И.Я Шувалова (1843-1907),28 у которого учился С.Эрьзя. Да и многие из рода Шуваловых занимались иконописью и светской живописью, были учителями рисования.
Поиски привели на кладбище города Алатыря. Невдалеке от его центрального входа, среди многочисленных надгробий, разнообразных памятников и крестов внимание привлекло малоприметная, поблекшая ограда. Надпись на кресте голубой краской выделяли слова: "Тылюдин Василий Артемьевич" и годы жизни - "28.02.1869 - 8.02.1946".
Да-да, того самого иконописца, у которого впервые, как утверждается, начал свое обучение молодой Степан Нефедов. Метрические книги свидетельствуют, что В.А.Тылюдин является уроженцем села Баева, в других - Старого Баева. Эти записи сопровождают рождение девяти его детей от супруги Епраксии Яковлевны (25.06.1864 - 3.04.1948). Старым Баево священники Алатыря, зачастую, называли населенный пункт за селом Ахматово, в сопоставление с новыми Баевскими Выселками. Следуя этим рассуждениям, оказывается, что Василий Тылюдин и Иван Нефедов были уроженцами не только одной деревни, но и погодками. И не исключено, что в раннем детстве они вполне хорошо знали друг друга. В последующем судьба их развела в разные стороны. Вновь встретились уже в Алатыре. Но пока не обнаружены метрические книги с записями о рождении В.А.Тылюдина и его бракосочетании.
Тылюдин, по-видимому, получил определенное начальное образование. В Казани был учеником у одного из иконописцев. По возвращении - женился и перебрался на жительство в Алатырь, где поселился на окраине города в конце 80-х годов.
В мае 1890 года в семье Тылюдина появился первенец, мальчик, проживший 9 дней. Для молодых это было, естественно, большим горем. Но это было повседневностью того периода. Медицинская помощь была развита очень и очень слабо.
Значительный интерес представляет другая запись в той же метрической книге от 1 августа 1890 года.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.