Агриков меч - [27]
– А сами-то разбойники, что, неужто не боятся? – спросил Борис.
– Боятся, как не бояться? К сёлам ближе стараются держаться, некоторые и вовсе в сёлах живут, а на дорогу так, в охотку выходят. Но есть, конечно, и такие, что в лесу прячутся. Поговаривают, некоторые из них ладят как-то с вурдами. Вроде договора у них, что ли. Да только не верю я в такие договоры. Вурда за спиной лучше не оставлять – разом зубы свои вонзит, в спину-то. Спиногрыз, ёпть.
А раз случай был, на деревню они навалились. Конец зимы наступал – еды-то нет никакой, и дорогами люди редко по одному ходили. Вот они и оголодали, значит, вурды-то. Деревня та – двора три всего, но семья большая там проживала. И мужиков много и при оружии все. Сперва-то, как собаки залаяли, никто не понял в чем дело. Баба вышла глянуть, тут и началось. Крик, хрип, визг. Бабу потащили в лес, а она живая ещё, орёт благим матом. Помирать-то кому охота? Мужики похватали дреколья, рогатины, топоры, давай отбиваться. На бабу уж и рукой махнули, не до неё стало, как вурды в дом полезли.
Собаки, вот тоже мне защитники – смех один, они на вурдов бросаются, лают, кусают, так нехристи волосатые одну взяли за лапы и порвали надвое. И куски бросили под ноги, в снежную слякоть – собачатина не по вкусу им. Остальные псы сразу заскулили, попрятались.
Вурды, они меры не знают, такая у них особенность. Ну, утащили бабу и успокоились бы. Так нет, они всю деревню видно затеяли в котёл положить. Полезли и в двери и в окна, и через крышу… Тяжело мужикам тогда пришлось, насилу отбились. Ещё ребёнка одного смогли утащить, да мужик после уж помер от раны. Так что легко отделались, можно сказать. Но деревню бросили, ушли к нам, в городок ещё в старый, к дружине поближе, за стены.
А нынче племя волосатое за другие сёла взялось, хотя тепло вроде бы и прохожих полно в лесах бродит.
Осиновый кол против них бесполезен, потому как не мертвяки они, чихать на осину хотели. Многие с этими колами в лесу и сгинули. Нужен топор или какое ещё железное оружие. Рогатина, что на медведя, тоже сойдет. Живучие они страшно. Рубишь, рубишь, а всё без толку. Боли они, что ли не чувствуют. Руку отрубишь, кровь хлещет, а он все одно на тебя лезет, зубами клацает.
– Сам, что ли бился с ними? – недоверчиво спросил Борис.
– Было дело, – вовсе без хвастовства подтвердил Пётр. – Ехали как-то мы с братом. Зачем уж не помню. Едим, вдруг смотрим – трое мужиков одного парня тащат. Сначала подумали, может, ранило кого на охоте или ногу подвернул. Только странно – не из леса тащат, а в лес. Пригляделись – да это вурды! Чего они того парня тащили, а не на месте сожрали – не знаю – может детишкам своим. Ну, мы, понятно, клинки из ножен и вперёд! Мы же, как-никак людей, на нашей земле живущих, защищать должны. Двоих порубили, но провозились долго, а пока возились, третий сбежал. Парня мы тогда спасли. Он, как говорили, в другой раз сгинул. Видно от судьбы не уйдешь. Не вурд, так лешак утащит. Да у нас здесь много всякого водится. Леса-то, известно какие – муромские.
А с недавних пор как будто приключилось с вурдами что-то, попёрли они на наши древни валом, что саранча библейская. То ли расплодилось их племя без меры, то ли согнал их кто с обжитых мест. Но только лезут и лезут они на деревни наши. Незадолго до тебя как раз оттуда приезжали селяне, жаловались, помощи просили. По этому поводу и совет у отца завтра будет.
Глава седьмая
Муром
Князь принял Бориса рано утром в палате, увешенной коврами и оружием и отведённой временно под советы и торжества, пока большое помещение внизу ещё достраивалось. Юрий Ярославич долго расхаживал взад-вперёд, не решаясь начать разговор. Потом сел, почесал бороду, ещё малость подумал.
– Отец твой суров, – уважительно начал Юрий. – Бояр, кто на Москву оглядывался, всех прогнал, а кто в Москву доносил тех и вовсе к предкам отправил. Княжество великое заложил, столицу к самому пограничью вынес. Уважаю. Торговлю на великих реках под свою руку взял, серебро, значит, понемногу копит. Мудр Константин Васильевич. Ему бы на Владимирский стол – лучше никого и не пожелаешь. Хотя, с другой стороны, кому он нужен теперь, Владимирский стол?
Князь задумался, чтобы добавить, но слова иссякли, и он перешёл к вопросам.
– Написал Константин Васильевич немного, что на словах велел передать?
Пришёл черёд задуматься Борису. Собственно ничего прямо отец передавать не просил, но разговаривал перед поездкой часто. Посвящал в запутанные дела, делился замыслами, очерчивал собственное видение будущего. Однако отец встречался с ним урывками, и мысли его достигали ушей сына разрозненными частями, и теперь Борис попытался собрать всё воедино.
Простые люди, селяне и горожане, мало что знают о прошлом своей страны. Без надобности им прошлое. Обычаи соблюдают, предков чтят, но чтобы разбираться, какой из князей правее, за кем какие предки и грамоты, тут уж, судари, разбирайтесь сами. А для простых людей – который князь правит, тот, стало быть, и прав.
Но для самих князей история страны и история рода, суть единое знание. И знание это не просто важно, но жизненно необходимо. Потому и нанимают князья дьяков, сажают их за списки хроник и летописей.
Первая книга цикла «Мещерские волхвы».ХIV век. Среди русских княжеств Мещерское стоит особняком. Народу Мещеры хватает своих лесов и земель. Мужчины здесь веселы и сметливы, женщины — красивы и хозяйственны, чародеи — всесильны и скромны, владычицы лесов овды — умны и обворожительны. Дружно отражает вольный люд нападения кровопийц-вурдов, набеги воровских шаек и вылазки отрядов черных монахов. Костью в горле у Москвы — независимость Мещеры. Она насылает на мирное княжество Серую Орду — таинственное воинство, что губит все живое.
Давно уж повывели на Руси волхвов и чародеев, лишь в глухой Мещере укрылись последние хранители древних знаний. Пришла пора собраться им вместе на совет: был знак, что нависла над страной великая беда.Первым направили в далекий Псков, навстречу грозному врагу, мещёрского чародея Сокола. Пред ним предстал жуткий лик всеобщей погибели.И встали на защиту Руси колдуны бок о бок со священниками, вурды — бок о бок с князьями. Но кое-кто не прочь погреть руки в огне битв…Вторая книга цикла «Мещерские волхвы».
…Ползёт по ухабистым дорогам обоз с заговорённым пивом. Из кустов да оврагов провожают его жадными взглядами охотники до пенной добычи. Тут уж держи ухо востро!Но знала бы охрана обоза, что ждёт их впереди! Яростные битвы, коварные ловушки, собственные промахи — всё предстоит преодолеть. А за поворотом — опять засада. И обратной дороги нет.Труден путь с пивом… Да и жажда мучит! Довезут ли обозники хоть каплю?
В номер включены фантастические произведения: «Плывун» Александра Житинского, «Звезды для дочки» Дэна Шорина, «Однажды в Одессе» Натальи Анисковой и Майкла Гелприна, «У лазурных скал» Яны Дубинянской, «Вагон» Валерия Воробьева, «Мореход» Сергея Фомичева.
Тепло наших тел – это все, что отличает нас от НИХ? Но они же были нами, и, возможно, мир еще не потерян, если они помнят его. Неужели зомби-апокалипсис станет смертным приговором человечеству? Каждый рассказ сборника «Под знаком Z» ищет ответ на этот вопрос по-своему. Дмитрий Силлов, Павел Корнев, Андрей Левицкий и другие популярные и начинающие писатели по-своему раскрывают тему оживших мертвецов, но все их рассказы несут в себе заряд оптимизма и дружбы, любви и преданности.Это рассказы не о зомби, а о нас.
Как быть, если на свободу вырвался смертоносный вирус, превращая всех в зомби?Что делать, если зомбиапокалипсис угрожает всей цивилизации?Нужно ли противостоять наступающему хаосу, или лучше присоединиться к огромной армии немертвых?Как поступишь ты?..В сборнике представлены рассказы написанные в разных жанрах, но объединенные одной темой — Зомби.
Антон Фридман — путешественник во времени. Однажды он самонадеянно решил, что готов сразиться со страшным врагом, машиной, которая лишила человечество права выбора, и потерял всех, кого любил. Теперь, постоянно возвращаясь на шаг назад, он пытается все исправить, починить свою жизнь. Умирает, оживает и снова умирает, чтобы опять ожить и попытаться сделать, как было. Только вот… как было?
Некоторым кажется, что прошлое ушло. Нет! Оно рядом с нами, и оно не любит, когда о нём забывают…
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.
Четвёртый и заключительный роман Мещёрского цикла. Действие происходит отчасти в Мещере, где внезапно сошлись дорожки гасконских моряков и арабских шпионов; отчасти в болотах Керженского края, куда стекается нечисть; отчасти в Константинополе, где собираются политики многих земель, дабы интригами и золотом поставить на Русь своего митрополита. Все дороги ведут в Рим, гласит поговорка, а Римом той эпохи являлся Константинополь. Он уже вошёл в стадию упадка. Однако это понимают немногие.