Агония небес. На исходе дней - [7]

По-прежнему не понимая, что случилось и что мне делать дальше, я все же был рад тому, что оказался на свободе.

Да, я не помнил, кто я. И даже не знал, где я. Возможно, я болен и опасен для общества. Или, наоборот, нуждаюсь в защите и лечении. Да, я не имел ответов почти ни на один свой вопрос.

Но я был свободен. Единственное, чего мне сейчас хотелось, – это уйти подальше от этого пугающего места.

Несмотря на жару, на улице уже пахло терпкими запахами осени. Первые пожелтевшие и покрасневшие листья медленно кружились на асфальте от дуновений ветра, исполняя танец увядания. Небо было слегка сероватым от дыма, видимо, вокруг города горели леса. Очередной порыв ветра швырнул мне пыль в лицо. Глаза я закрыть успел, и потому острые песчинки лишь слегка царапнули кожу лица. Некоторую их часть я случайно вдохнул и непроизвольно чихнул.

Проходившая мимо женщина с малышом в коляске пожелала мне быть здоровым. Улыбнувшись, я ответил ей, что буду, а про себя подумал, что искренне надеюсь на то, что не являюсь разносчиком опасной инфекции, которая превратит город в морг, каким стала операционная.

Пройдя парк, я вышел на широкую улицу, скорее даже проспект. Шестиполосная дорога с мчащимися, не особо соблюдая правила дорожного движения, машинами. Множество прохожих, идущих в быстром темпе мегаполиса. Первые этажи зданий, манящие рекламой магазинов и ресторанов.

Проходя мимо большой витрины кофейни, я заглянул внутрь через стекло, за которым люди мирно беседовали за чашечкой ароматного напитка. Некоторые что-то искали в интернете, пользуясь бесплатным WI-FI заведения и неторопливо водя пальцами по экранам планшетных компьютеров. У всех у них текла обычная понятная жизнь. Пусть со своими проблемами, но все-таки более-менее ясная.

Я же по-прежнему ничего не знал о себе, а при малейшей попытке что-либо вспомнить из собственного прошлого накатывала острая головная боль.

Все-таки кто же я?

Сложение у меня было достаточно крепкое, потому, возможно, я был спортсменом или военным, или даже сотрудником спецслужб. Как я умудрился попасть под поезд? Ну вряд ли я планировал суицид или решил сэкономить на билете. Вероятно, я хотел кому-то помочь и, может, даже спас кого-то.

Героическую картину немного портил тот факт, что у двери операционной, которую я так спешно покинул, находился охранник. Хотя, возможно, он был там не для того, чтобы помешать мне сбежать, а, напротив, для моей охраны.

Очередной загадкой был приезд ОМОНа. Но, опять же, существовала вероятность того, что отряд прибыл задерживать вовсе не меня. Возможно, была диверсия. Или даже покушение на мою персону… Может быть, я вообще был известным политиком?

Предполагать можно было многое. Но, как бы я ни убеждал себя в том, что являюсь законопослушным, полезным для общества гражданином, что-то мешало мне в это поверить.

К счастью, мой мозг оказался не совсем безнадежным. Спокойная картина за стеклом кофейни, по какой-то непонятной мне причине, стала отправной точкой, с которой начались воспоминания. Я почувствовал легкий, но болезненный спазм в голове и остановился. Теплая капля крови медленно вытекла из моей правой ноздри, видимо от скачка давления.

В голове начали непроизвольно возникать картины прошлого. Они были чрезвычайно яркими и четкими. Наверное, такими бывают галлюцинации у больных шизофренией или под действием наркотиков. Эти виденья, изобилуя мелкими деталями, начали заполнять все мое сознание, заставив мир вокруг померкнуть и исчезнуть.

Воспоминания начались с того, как сегодня утром я в одиночестве сидел в подобном кафе и пил зеленый чай в ожидании чьего-то визита. Я смотрел через стекло – но не с улицы, как сейчас, а изнутри заведения, – и увидел, как…

Глава 1 День первый /понедельник/ Забытое преступление

3 сентября 10:03

Тверь, кафе «Бобры и Утки»

…Желтое такси остановилось прямо напротив входа. Из машины вышел ссутулившийся лысоватый мужчина с морщинистым лицом сероватого оттенка. Он был одет в старый потертый коричневый плащ с приподнятым, несмотря на теплую погоду, воротом и костюм-тройку. Вся его одежда выглядела слегка помятой, словно он ложился спать, не снимая ее.

Приехавший опирался рукой на трость с резной рукояткой из слоновой кости, будто не доверял своим ногам или просто был очень слаб. Мужчина закашлялся, подтверждая догадку о его плохом самочувствии, а когда протер после этого рот салфеткой, на ней остался пугающий красно-коричневый след.

Такси отъехало, и он жадно втянул носом сырой и прохладный после ночного дождя воздух, словно пытался вобрать в себя все запахи города. Похоже, что вместе с легкими ароматами свежей выпечки, исходящей от кафе, мужчина уловил что-то еще. По его задумчивому виду я предположил, что, возможно, он чувствовал то же, что и я: запах надвигающихся перемен.

Его появление для меня означало только одно: пришло время, которое я ждал уже достаточно давно. Он был Предвестником и подтверждением того, что все, что я делал, было не напрасно. Это и радовало, и пугало одновременно, ведь из записей в тетради, найденной в вещах отца, я знал: для меня и всех вокруг пришло время серьезных испытаний.