Агнесса среди волков - [17]

Честно говоря, я и представления не имела, что французы тоже занимаются компьютерами. Впрочем, хочу немного посвятить вас в предысторию всего этого. Несколько лет назад моему брату надоело просиживать штаны на работе за мизерную зарплату, и он вдвоем со своим приятелем Алексеем Свешниковым одними из первых занялись компьютерным бизнесом. Начинать им пришлось с нуля: не было ни денег, ни связей, за ними не стояла никакая мафия, единственное, чего у них нельзя отнять, это светлые головы. Поэтому они не в состоянии были конкурировать с крупными фирмами, но постепенно нашли свою нишу — набрали толковых ребят, сделав упор на программное обеспечение, и дело пошло.

Этой весной Алеша по собственной вине попал в аварию на кольцевой автодороге. Машина разбилась вдребезги, сам он чудом остался жив, получив осложненный перелом двух позвонков; теперь он лежит дома на спине, разрабатывает пальцы ног, злится на весь мир — врачи говорят, что перспективы у него хорошие, но на восстановление всех функций должно уйти не меньше года — и, чтобы окончательно не взбеситься, придумывает какие-то гениальные программы. Периодически Юра и Женя, который пришел в фирму незадолго до несчастья с Алешей, ездят к нему домой совещаться, но теперь вся основная работа лежит только на плечах двоих.

Одно время компьютеры стали необходимой мебелью для всех престижных офисов, но мебелью, да и только: не так просто какого-нибудь нувориша с десятиклассным образованием научить осмысленно нажимать на клавиши. С другой стороны, даже там, где это было необходимо, персоналки использовались совершенно несерьезно — больше для игр, чем для дела. Если обучать работе на PC отставных полковников, то уж играть в последнюю модную игру типа «Принца-2» они научатся, а составить балансовый отчет — шиш! Той революции в сознаний всего общества, которую произвел персональный компьютер на Западе, в нашей стране еще не произошло, и фирма моего брата старалась, как могла, приблизить переворот в умах. А для этого она разрабатывала программное обеспечение именно для наших компьютерных систем, чтобы наши бухгалтерши и счетоводы постепенно осознали, что на персоналке работать комфортнее и удобнее, чем на допотопных счетах (русской ЭВМ) и арифмометрах. Поэтому надо создать для них такие же простые в обращении и доступные программы, как, например, «лексикон» для редакторов.

Для такой работы не нужны самые современные и дорогие компьютеры, которые наши бизнесмены любят выбирать, как престижную иномарку и какую-нибудь редчайшую собаку для дома, и в которых используется не более чем сотая часть их возможностей. Нет, для такой сети подойдут более примитивные машины; главное, чтобы их было достаточно и чтобы самое слабое звено в этой цепи — какая-нибудь простая, обремененная заботами баба с техникумом за плечами, а не длинноногая референтка с двумя европейскими и тремя компьютерными языками свободно разбиралась в клавиатуре и компьютер разговаривал с ней на русском языке.

Аргамаков как раз собирался вывести свой Верхневолжский банк в первую десятку банков страны и открыть филиалы как в крупных городах, так и в райцентрах Нижегородской губернии. Его финансовая империя и скромная фирма «Компик» прямо-таки нашли друг друга. Нельзя сказать, чтобы Аргамаков был скуп, но денег на ветер бросать не собирался: он считал, что для его сети гораздо важнее, чтобы в каждом самом захолустном отделении стоял пусть простой компьютер, но зато связанный со штаб-квартирой. К тому же в нашей стране, где воруют все, такую машину гораздо легче уберечь, чем могущественную и дорогую 486-ю модель.

Именно поэтому новые партнеры и вышли на малоизвестную французскую фирму, торгующую компьютерами «желтой» сборки; я не стала разбираться в разных тонкостях, но выяснилось, что от сделки при посредничестве этой фирмы мы получим очень солидные скидки.

Французы явно не собирались нас обманывать, но зато делали все, чтобы не обманули их. Насколько я понимаю, французы вообще не любят лишнего риска. На этот раз они выверяли все до тонкостей, из четверых приехавших двое были юристами. Иногда их дотошность меня просто бесила. Все документы сличались и проверялись по многу раз; не однажды мадам Альтюссер заставляла нас переделывать ту или иную бумагу, если ей чудилось, что на чьей-нибудь подписи не так выведена закорючка. Казалось, наши французские партнеры просто ошалели от собственной смелости, от того, что они сунули свои европейские головы в пасть русского медведя, и жалели об этом, и единственное их желание — остаться целыми и невредимыми; но о возможных барышах они все же не забывали.

Впрочем, может быть, я зря так сужу о французском характере. На второй день выяснилось, что мадам Альтюссер по матери русская и если и говорит на нашем языке с небольшим акцентом, то понимает все прекрасно; она просто не желала говорить по-русски, и ее знание языка скорее затрудняло мне жизнь, чем облегчало: то она требовала в документах заменить одно слово другим, то поправляла меня при переводе — чаще всего невпопад.

Зато именно благодаря ей я получила выходной. На сегодня была запланирована экскурсия в Звенигородский монастырь с заездом в этот старинный город, который когда-то чуть не стал столицей Руси, а также посещение имения Голицыно. Но микроавтобус нашей фирмы сломался, и французам подали «вольво», в котором могли разместиться только четверо пассажиров: еще несколько человек должны были ехать в старом «жигуленке» Жени. Я приготовилась сесть в его машину, когда мадам Альтюссер, окинув взглядом собравшихся, скомандовала: