Агенты Преисподней - [14]
К трассе они добрались уже в сумерки. И долго стояли на пустынном, почему-то совершенно не освещенном шоссе, хотя совсем рядом громоздились здоровенные мачты, а на них пока еще различались в подступающей темноте вполне на вид работоспособные лампы.
Все это разъяснилось, когда, наконец-то, их захватил направляющийся в город старший уполномоченный по гражданской обороне. На новенькой, сияющей лаком и хромом машине, но с заклеенными черной изолентой фарами так, чтобы на трассу попадали лишь узкие лучи света, немолодой мужчина сперва тщательно проверил документы Симона и Зои и, лишь убедившись, что напарники именно те, за кого себя выдают, пустил их в салон.
– А что вы хотите? – вместо извинений за свою бдительность проворчал водитель. – Особое положение, оно от военного, считай, ничем не отличается, только названием. А город наш, получается, прифронтовой…
– А какая ж у нас война? – сообразила во время спросить Зоя, понимая, что такой вопрос от молодой женщины, почти подростка по внешнему виду, будет звучать естественнее, чем от взрослого, вполне призывного возраста мужчины.
– У нас – ограниченный пограничный конфликт, – с кислым взглядом уточнил уполномоченный. – А то, что там почти армия на армию сошлись – это пустяк… ладно, про политические игры и всякие там корректные наименования лучше промолчим, один мат на язык просится…
«Вот так… – с огорчением подумал Симон. – Мало того, что в «бесятнике» их мнимое родство с Зоей так слабенько обосновали, еще и о самом интересном забыли предупредить, что здесь война идет. Локальная, пограничная, но – война, во время которой отношения людей друг к другу резко меняется. Теперь сложностей в два-три раза больше будет, чем я рассчитывал… а если сейчас уже начался комендантский час, то придется пробираться к месту «огородами», как в дешевом боевике…»
Впрочем, легкая болтовня уверенно, хоть и с изрядной долей усталости, ведущего машину уполномоченного немного успокоила Симона.
– … а солдаты – что? – говорил, радуясь внимательным слушателям, практически не перебивающим его рассказ, водитель. – Им, теперешним, разве хочется службу нести? Пост – не пост, патруль – не патруль, все только по сторонам глазеют, да девчонок посимпатичнее выискивают… смех и грех, даже задержанных в ночное время не в комендатуру, как положено, доставляют, а провожают до дома, правда, кто подобросовестнее, уточняют у соседей – в самом деле, задержанные те, кем назвались…
Сообразительная Зоя довольно быстро устроилась, якобы, вздремнуть на плече Симона, чтобы не отвечать на возможные провокационные вопросы уполномоченного, да и не влипнуть в неприятную ситуацию, задавая свои, а её напарник старался изо всех сил «не разбудить» девушку и тоже вел себя тихо и очень скромно.
Поучительная поездка, раскрывшая глаза Симону не только на качество подготовки к акции, но и во многом на местную реальную обстановку, завершилась на пустынных, темных улицах города довольно быстро в квартале от нужного дома. Несмотря на недавнее фырканье напарницы, мол, в секретные агенты при жизни не готовилась, она, останавливая машину, предусмотрительно не назвала настоящий адрес Нулика.
И теперь, стоя перед полураскрытым подъездом старенькой пятиэтажки и ощущая все ароматы дешевого жилья, льющиеся из темноты, Симон недовольно поморщился:
– Ну, и запах…
Тихонько засмеявшаяся Зоя обогнала напарника сразу же, в маленьком тамбуре при входе в подъезд, ориентируясь больше по памяти, привычке к таким домам типовой архитектуры, но уже со второй лестничной клетки сизый, далекий свет, неумолимо проникающий с верхних этажей, все-таки дал возможность разглядеть под ногами хотя бы самый крупный мусор, а у дверей квартиры на четвертом этаже, можно сказать, было просто светло и комфортно глазам, в сравнении с первым.
Зоя нерешительно замерла, разглядывая покрытое странными следами затертых надписей простенькое, давно некрашеное дверное полотно и, кажется, прислушиваясь к происходящему внутри квартиры, потом, чуть заметно сжав губки, резко нажала на кнопку звонка. Раз, другой, третий… Изнутри не донеслось ни малейшего звука, и Зоя, оглянувшись на стоящего чуть позади Симона, недовольно проворчала сквозь зубы:
– Вот забавно будет, если Нулик тут уже не живет… правда, вот звонок по-прежнему не работает…
И резко, требовательно ударила маленьким кулачком по оказавшемуся неожиданно гулким и звенящим дверному полотну. И почти сразу же в ответ из глубины квартиры донеслись быстрые, шаркающие шаги и чье-то недовольное неразборчивое ворчание. Дверь, открывающаяся внутрь, распахнулась настежь, и на незваных гостей обрушился стремительный водопад холостяцких запахов – застарелого табачного и свеженького то ли пивного, то ли коктейльного перегара, а вместе с ними чего-то жутковатого, кисло-капустного, несвежего, заношенного, носочного… было в этом водопаде и еще что-то от старой блевоты, давным-давно высохшей в укромном уголке, от вони сгоревшей изоляции, комнатной пыли, немытого тела и дешевой резкой косметики.
– И чего вам? – недоуменно спросил невысокий, болезненно худой мальчишка лет двадцати на вид, в драной клетчатой красно-синей рубашке без половины пуговиц, в давно ставших непонятной расцветки, сильно вытянутых на коленях спортивных брюках и домашних шлепанцах на босу ногу.
Как и в нашей жизни, здесь замешано и перепутано в странном клубке: немного стрельбы и анархии, затаившаяся на окраине уездного города наземная база орбитальной космической станции, живущие среди людей инопланетяне-эмигранты, краткое путешествие к иным мирам, любовь без многословных признаний и «жестоких» страстей.Действие происходит в неком параллельном мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Таймлайн для романа-эпопеи… …или для полусотни рассказов, или пары десятков повестей.
Как изменилась бы история, если бы после войны Сталин решил не кормить русским хлебом поляков и чехов, румын и болгар, венгров и немцев? Если бы Германия осталась объединенной? А железный занавес проходил бы по советской границе? Возможно ли было отказаться от создания социалистического лагеря в Восточной Европе? И направить усилия дипломатов, политиков, военных на Ближний и Дальний Восток. А что, если так и случилось в одном из бесчисленных параллельных миров?
В данной работе показывается, что библейская книга Даниила, а говоря более острожно, её пророчества, являются лжепророчествами, подлогом, сделанным с целью мобилизовать иудеев на борьбу с гонителем иудейсва II в. до н.э. — царём государства Селевкидов Антиохом IV Эпифаном и проводимой им политики насильстенной эллинизации. В качесте организаторов подлога автор указывает вождей восставших иудеев — братьев Маккавеев и их отца Маттафию, которому, скорее всего, может принадлежать лишь замысел подлога. Непророческие части ниги Даниила, согласно автору, могут быть пересказом назидательных историй про некоего (может быть, вымышленного) иудея Даниила, уже известных иудеям до появления книги Даниила; при этом сам иудей Даниил, скорее всего, является «литературным клоном» древнего ближневосточного языческого мудреца Даниила. В книге дано подробное истолкование всех пяти «апокалиптических» пророчеств Даниила, разобраны также иудейское и христианское толкования пророчества Даниила о семидесяти седминах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.