Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг. - [5]

Бывали также и такого рода объявления:

"800 барышень и вдов с приданым до 200.000 руб. желают в скором времени выйти замуж. Женихи могут быть и без средств. Л. Шлезингер, Берлин, 18"

Или:

"Кто готов жениться на молодой, состоятельной русской, имеющей 65.000 руб. приданого наличными. Только лица с серьезными намерениями благоволят писать по адресу: Шлезингер, Берлин, 18".

Давались также объявления, предлагавшие места или вечерние занятия офицерам, чиновникам и писарям. По объявлениям требовались лица в качестве коммивояжеров, представителей разных фирм и т. д. Внушительный процент такого рода объявлений преследовал вербовочные цели для германской агентурной разведки.

Предлагавшим услуги по такого рода объявлениям обычно сообщалось, что число желающих получить работу или нажить капитал — очень велико, почему среди них приходится делать выбор. Дабы судить о пригодности лица, требовалось представление приблизительно следующих сведений: полученное образование, состоит или состоял на военной службе и если да, то где именно. Если претендент находился в отставке, то требовалось сообщить: причину отставки, поддерживаются ли претендентом знакомства с прежними сослуживцами и имеются ли вообще связи среди военных, род службы в данный момент и имущественное положение.

Накануне войны 1914–1918 гг. во Франции был изобличен в шпионаже аббат Гертебу, соблазненный как раз таким германским объявлением. Он в иллюстрированном французском еженедельнике натолкнулся на объявление, сулившее целое состояние за необычайно легкую работу. Священник написал по указанному адресу и с обратной почтой получил письмо германского разведывательного бюро и деньги на поездку в Германию.

Вернувшись во Францию, Гертебу предложил начальнику железнодорожной станции Тибервилль воспользоваться секретным запечатанным приказом, с надписью "на случай мобилизации", предлагая за копию с него 500 франков.

Начальник станции сделал вид, что согласен, предупредил полицию и пригласил аббата придти за документом на вокзал; последний явился на вокзал с фотографическим аппаратом и был арестован.

Вербовщики германской агентурной разведки обязаны были также вести тщательное наблюдение за образом жизни офицеров и чиновников различных штабов и управлений других стран, отыскивая среди них таких, дела которых были запутаны и частная жизнь которых казалась сомнительной. Им вменялось в обязанность собирать точные сведения о жизни офицеров, об их состоянии и привычках, чтобы иметь в виду нуждавшихся в средствах и притом нравственно неустойчивых и опустившихся. Действуя на слабые стороны этих офицеров с помощью женщин или иными путями, вербовщики искусно сплетали паутину вокруг попавшей в их руки жертвы.

Лицу, во всех отношениях подходившему, сперва давалась легкая и хорошо оплачиваемая работа. Потом ему предъявились требования вначале несколько непонятного характера, затем подозрительного, а затем уже явно шпионского. Постепенно, иногда даже незаметно для самого себя, такое лицо затягивалось в расставленные сети, из которых возврата уже не было.

При вербовке германская разведка нередко пользовалась услугами женщин. В таких случаях иногда практиковался следующий прием.

Намеченная жертва вовлекалась в среду, своим главным жизненным занятием считавшую кутежи и карты, в которой оценку людей друзья и женщины производили по толщине их бумажника. Здесь начинались близкие отношения с очаровательной женщиной, а новые "друзья" с большой готовностью открывали свои кошельки, рассчитывая получить "когда-нибудь, когда будут деньги".

Требования интересной соблазнительницы росли все более, а доставать деньги становилось между тем все труднее. Наконец, наступала критическая минута: любовница грозила уйти к другому, если в ее распоряжение не будет дана определенная сумма денег, одолжить которую можно было у одного из ее "поклонников". Последний обычно был готов исполнить, "такой пустяк", но взамен просил оказать ему также "пустяшную" услугу, — достать какие либо сведения военного характера, не имевшие серьезного значения, но потребные ему, как журналисту и т. д. Если дело велось с военным, то просился обычно приказ по части, не считавшийся по существовавшим понятиям секретом для широкой публики. Сделка заключалась, и роковой конец делался неизбежным.

Когда в дальнейшем, затянутый таких образом в паутину офицер отказывался доставать уже, безусловно, секретные сведения, то ссудивший его деньгами резко менял тактику: требовал немедленной уплаты денег по всем просроченным векселям, грозил донести начальству о неблаговидных поступках, наконец, даже угрожал его жизни.

Именно таким путем стали агентами германской разведки французский лейтенант Ульмо, русский поручик Л., один из адъютантов штаба Варшавского военного округа и многие другие.

Германская разведка не упускала также случая заагентурить военных писарей и рядовых солдат, применяя следующий способ.

При царском режиме из русской армии немало солдат по тем или иным причинам дезертировало за границу. Перейдя границу, они все попадали в германскую контрразведку. Там их самым подробным образом опрашивали, выясняли их связи и знакомства в русской армии и предлагали писать обыкновенные товарищеские письма этим знакомым. Кто-либо из чинов германской разведки в конце такого, письма делал приписку, вроде следующей, ставшей известной русской контрразведке: