Агентство Пинкертона [Сборник] - [34]

Я пришел на собрание нашего союза, когда уже называли кандидатов, в том числе меня, на должность председателя «комитета вспомоществования забастовщикам». Из этого я заключаю, что разговор о двух с половиной долларах возымел нужное действие. Я возвращался вместе с Мангоном, который с большим одобрением говорит об убийстве тайного сыщика Грегори в Монтане. По его словам, в Денвере подозревают кого-то, потому что опять появились черные списки. Но большинство рабочих думает, что это случайность. Мы поговорили некоторое время, и я согласился с тем, что это случайность.

Я вернулся домой в два часа двадцать пять и приводил в порядок свои заметки.

С совершенным почтением № 43.

Отчет тайного сыщика стоит клиенту не менее десяти долларов в день, — вот почему в рядовой конторе агентства на тридцать постоянных сотрудников приходится примерно пять помощников заведующего. Каждый из них редактирует шесть ежедневных отчетов. Зато отчет перепечатывается и отсылается по принадлежности не раньше, чем он доведен до той степени совершенства, когда любая его строчка неопровержимо доказывает клиенту: во-первых — необходимость борьбы с рабочими союзами, во-вторых — неизбежность дальнейшего пользования услугами агентства.

Раз в две недели помощник заведующего составляет сводку работы каждого из подведомственных ему агентов. Заведующий дает такой же отчет о деятельности всей конторы. Эти документы, известные под именем общего делового письма, содержат от шестидесяти до шестидесяти пяти страниц. К ним прилагается полный перечень проектов, инструкций и мероприятий, исходивших от заведующего и его помощников, отчет бухгалтера с цифрами прихода и расхода и расписка банка о сумме, имеющейся в распоряжении конторы.

Областной управляющий, получив общее деловое письмо, пишет на него комментарии, в которых анализ текущих операций чередуется с практическими предложениями. Практические предложения имеют целью и впредь обеспечить агентство текущими операциями.

Комментарии управляющего областной конторой поступают к мистеру Бангсу. Братья Роберт и Вильям Пинкертон получают сведения непосредственно от мистера Банг-са и в большинстве случаев соглашаются с его мнением.

Четыре помощника молчали, окончив свои доклады. Старший помощник, по имени Кэри, стоял перед столом управляющего Денверской областной конторой. Кэри был еще сравнительно молодой человек, обуреваемый страстью быть похожим на Мак-Парланда. Он сутулил плечи, носил очки и растил усы вниз. Но усы не удавались, и это мучило Кэри.

В ведении Кэри, между прочим, находились агенты № 5 и № 43: Он стоял перед столом и смотрел, как Мак-Пар-ланд задумчиво перелистывал отчеты двух этих агентов.

— Хотел бы я знать, Кэри, — сказал Мак-Парланд, — хотел бы я знать…

— Слушаю, сэр.

— …удается ли вам, Кэри, осознать во всей полноте значение документов, проходящих через ваши руки?

— Да, сэр, — сказал Кэри после минутного размышления.

— Джентльмены! — Мак-Парланд посмотрел на четырех помощников, — самые дьявольские преступления «Молли», быть может, были детской игрой по сравнению с планами, взлелеянными… взлелеянными сейчас Федерацией рудокопов. Прошу вас, джентльмены, заметьте себе эту фразу: детской игрой…

— О, сэр, — сказал Кэри с оттенком испуга, — три года вы работали над раскрытием дьявольских преступлений, которые были детской игрой… Сколько же лет?..

— Кэри, вы хороший работник, но вы еще не знаете жизни… — Мак-Парланд глазами прошелся по полю календаря, усеянному черными и красными датами; какому-то из черных чисел он приветливо кивнул головой.

— Очень возможно, что я раскрою тайный кружок рудокопов… в три недели… — сказал Мак-Парланд и потрогал рукой усы.

— Без всякого сомнения, сэр, — ответил Кэри и тоже потрогал рукой усы.

* * *

— Произнес он им речь, черт возьми, по всей форме, со всеми десятью заповедями из Гомперса. «Не ставь свой профсоюзный билет выше национального флага». Фу ты! Это им так понравилось, что они тут же прокричали «ура»!.. Хоть бы ты своего старика на замок запирала, Молли.

Молли только что вошла в помещение рабочего клуба.

— Оставьте ее, — сказал Крейн Гейсу, — она сейчас заплачет.

— Мой старик, — Молли не оглянулась на Крейна, — по крайней мере, честный человек. Тем хуже… потому что когда-нибудь он поймет.

— Ладно. Ты хотел сказать что-то, Мангон?

Мангон был тяжеловесен и молчалив. Он расстегивал на груди рубашку и часто обтирал большим платком лицо.

— Я уже сказал. Во-первых — дело плохо. Во-вторых — надо продолжать это дело.

— Да, да. Что-то было еще… Да, пособия, Крейн.

Крейн движением головы указал брошенную на стол бумагу.

— Да, — смета. Я мало тут смыслю… но только вы ошиблись, — это слишком хорошо, Крейн!

— Я повторяю, — Крейн говорил раздельно и утомленно, как говорят с людьми, мешающими серьезной работе, — все цифры…

— Гейс! — перебила Молли.

Всякий раз, как говорить начинала Молли, Крейн испытывал внезапное беспокойство.

— Гейс, знаете, где я была? Товарищ из Денвера приехал.

— О! Что ж ты молчишь?

— Мы с ним говорили. Я не сказала сразу, потому что… мне вдруг стало обидно… за старика. Глупости, Гейс. Товарищ из Денвера спрашивает обо всем и о пособиях. Он придет.