Агент Звездного корпуса - [16]

– Ну хорошо, – промолвил Михаил. – Это во время большой бойни. А сейчас, когда наступил мир?

– Не мир, а перемирие, – поправил Михаила профессор. – Улавливаете разницу? Вот то-то. После заключения перемирия бандиты из комитета совсем прекратили действовать за пределами инопланетного района, но здесь распоясались. Они теперь уже не маскируются, не говорят о защите интересов инопланетян, а утверждают, что владеют инопланетным районом. Ну и… короче, ведут себя совершенно непотребно, отнимают все, что понравится, занимаются поборами… и так далее. Центурионы продолжают делать вид, что об этом не знают.

Зумар Бал невесело хохотнул и продолжил:

– Состояние хрупкого мира – в нем нет ничего веселого. Все вокруг словно бы поминутно прислушиваются, словно чего-то ждут. Все, начиная с простых смертных и заканчивая правителями планет. Все чувствуют смутный страх. А бандиты этим пользуются. По крайней мере в нашем инопланетном районе.

«Ну да, – подумал Михаил. – Все верно. Прислушиваются. Только не все. Некоторым, как, например, мне, просто некогда. Хотя, может быть, дело в другом. Для таких, как я, война так и не кончилась, перемирие так и не наступило. Для меня война просто перешла в другую плоскость, стала менее явной. Но так же, как на обычной войне, звучат выстрелы и есть убитые. За примерами ходить далеко не нужно. Хака. Напарник. Убит. Что все-таки ему удалось откопать?»

Михаил усмехнулся.

Интересно, как сверхосторожные чиновники из правительства Абаузы восприняли сегодняшнюю перестрелку? Наверняка пришли в ужас. Что они теперь станут делать? Конечно, перекроют космопорт. Ну, наводнят улицы патрулями. А дальше? Осмелятся ли они приказать центурионам обыскать инопланетный район? Судя по рассказу профессора – вряд ли. Инопланетный район для них что-то вроде двери в другие звездные системы. Запретная территория, в которой каждый неверный шаг может закончиться бедой, большой бедой. Правда, его преследуют не только центурионы…

– Короче, я принял вас за посланца комитета, – профессор нервно хрустнул пальцами. – Они не всегда ведут себя как бандиты. Попадаются и вежливые. Эти опаснее всего. Однако вы кто-то другой. Кто? И что вам нужно?

– Тут вы правы, – сказал Михаил. – Я другой. И не намерен причинять вам неприятности. Скажем так, я ваш давний знакомый, которого вы не помните.

– Что? – удивился профессор. – Как это?

«Не тяни, – сказал себе Михаил. – Вот сейчас самое время повернуть выключатель. Давай, действуй».

И все-таки он медлил.

Брад о вдруг осознал, что весь этот разговор о преступном комитете был затеян им для того, чтобы не трогать «секретную кнопку», оттянуть момент, когда ей придется воспользоваться. Однако толка в этом не было никакого. Самое никчемное дело – стараться оттянуть то, что неизбежно.

– Знаете, я как-то вас перестал понимать, – рука профессора снова потянулась к анализатору. – А ведь вы производите впечатление…

Докончить он не успел. Михаил произнес кодовую фразу. Она была той «кнопкой», которую ему не хотелось нажимать.

И не зря.

Услышав кодовую фразу, профессор оцепенел. Лицо его застыло словно маска, а глаза стали бессмысленными. В этот момент он стал похож на большую, сделанную искусным мастером восковую куклу.

Именно это Михаилу как раз и не нравилось. Только что перед ним был живой, умный человек. Несколько слов превратили его в марионетку, зомби. Сейчас Брадо мог приказать профессору сделать что угодно, пусть даже выкинуться из окна.

«Сколько же он сидит на этой планете? Год, два? – подумал Михаил. – Нет, больше. Все-таки он жил в инопланетном районе во время большой звездной бойни. Стало быть, года три-четыре. И все это время, не осознавая, он ждал того, кто придет и произнесет кодовую фразу. Не осознавая…»

Он еще раз с любопытством посмотрел на профессора.

Система кодирования на подсознательном уровне была разработана давным-давно, чуть ли не в двадцатом веке. Тогда ей пользовались нечасто. Спустя пару сотен лет она стала настоящим бедствием. Любой, причастный к секретным делам человек мог оказаться двойным, а то и тройным агентом.

Делалось это просто.

Если воевали две планетные системы, агенты одной из них высматривали нужного человека, а то и двух-трех, имеющих доступ к интересующей их информации. После этого оставалось только придумать, как к ним подобраться. Если случай не подворачивался, его очень умело устраивали.

Тех, кто был падок на выпивку, ловили на этом; тем, кто был слаб к женскому полу, подсовывали очаровательную блондинку с умопомрачительным размером бюста, согласную на все что угодно. После ночи за бутылочкой с парой старых приятелей или же в отеле с очаровательной искусительницей человек возвращался домой, уже являясь зомби. Он решительно не помнил, что с ним произошло той роковой ночью, но тем не менее себе уже не принадлежал.

Конечно, внешне он оставался самим собой, не давая ни малейшего повода для подозрений, но время от времени, повинуясь заложенной в него программе, подвергшийся кодированию человек появлялся в нужном месте, в нужное время и рассказывал то, что ему удалось узнать, что интересовало тех, кто подверг его кодированию. Конечно, уже спустя несколько минут после встречи он о ней ничего не помнил.