Агент высшей сущности. Том 2 - [4]

— Десять тысяч? Это ж вроде копейки…

— Вот именно! Чья подпись здесь нарисована?

Я присмотрелся — красивым каллиграфическим почерком была написана моя фамилия. А ведь я ещё никогда не видел своей подписи. И, спрашивается, как она здесь появилась, если дата договора отчуждения права собственности, к тому же заверенная у нотариуса, была двухдневной давности?

— Моя что ли?

— Чья ж ещё?! Конечно твоя! Ты же продал фирму за сумму её дневного оборота! О чём ты вообще думал?!

— Погоди истерить! — рявкнул я — мне нужно было время пораскинуть мозгами. — Дай мне хотя бы минуту.

Я всматривался в документ, пытаясь вспомнить, когда же дядя-менталист мог зазомбировать меня и подсунуть на подпись эти документы. С другой стороны, я бы так красиво никогда не подписался — не с моим почерком курица-лапой. Вскоре я заметил по характерным следам краски на бланке, что подпись на самом деле была факсимильной. Вот и ответ!

— Похоже, у Скобелева есть моя факсимиле. Я ничего не подписывал.

Судя по перекошенному от злобы лицу, Лиза снова хотела наехать на меня, но в последний момент остановилась:

— Ты думаешь, что…

— Он закручивает гайки. Делает нас зависимыми от него, чтобы мы отдали амулет.

По сути так оно и было. Без прибыли от сервиса нам нечем будет платить прислуге, а также за коммунальные платежи и прочие бытовые нужды. Скобелев по-тихому провернул эту сделку, и круто взял нас за яйца. Грустно об этом рассуждать, но похоже, мы теперь практически полностью в его власти…

— Вот же сволочь! — прошипела Лиза, и по её розовым щекам покатились слёзы.

Мне стало жаль сестру, и я обнял её, позволив разреветься мне в жилетку. Так прошло ещё какое-то время, пока мы оба не пришли в себя. Слезами делу не поможешь, нужно браться за ум и решать проблему.

— Я знаю о чём ты думаешь, — сказал я, видя её смятение. — Даже если мы отдадим эту реликвию, он не перестанет манипулировать нами. Он уже чувствует себя здесь, как дома, и делает то, что хочет. Нужен другой план.

— Что ты предлагаешь?

— Как минимум оспорить сделку, — начал перечислять я. — Обратиться в суд в конце концов. У тебя есть знакомые юристы?

Девушка покачала головой.

— Хорошо. Я спрошу у друзей в школе. Мы выведем дядю на чистую воду и подпортим ему жизнь! Он думает, что мы безвольные детишки. Что ж, я постараюсь его удивить!

На том и порешили. Завтра в пятницу, заключительный учебный день перед выходными, я непременно должен заручиться поддержкой Друцкого. Уверен, у него есть все ресурсы, чтобы помочь мне. И не только с вопросом поиска юриста, ведь теперь милостью дяди Скобелева я стал сапожником без сапог. Мне нужно ускорить процесс и подтолкнуть ребят быстрее заняться проектом: найти место для нашей будущей компании, выбрать и закупить необходимое оборудование, приобрести софт и шаблон сайта, получить лицензию или что там выдаёт государство на присутствие в Сети в качестве интернет-ресурса.

Пока я размышлял на чердаке о своих планах, на часах уже пробила половина десятого ночи. Что-то давно я не навещал Катю — стоило бы это исправить. Вся эта канитель с Силой, желанием подняться в иерархии аристократов и заработать финансы для осуществления диверсий мировых масштабов, полностью занимали все мои мысли. Часто только благодаря младшей сестре, находясь в другой параллельной реальности, я не позволял себе забывать о главном — о своей дочери Алине, ради которой на всё это и подписался.

Тук-тук.

За дверью Катиной комнаты была тишина. Неужели спит? Я потянул за ручку, и осторожно, чтобы не шуметь, приоткрыл дверь. Девочка сидела на кровати и смотрела на фотографии родителей.

— Катя?

Ноль реакции. Что это с ней?

Я подошёл ближе и присел рядом на кровать. С чёрно-белой фотографии на неё смотрела семья Юсуповых в полном составе: Миша, Лиза, сама Катя, их родители и даже Белов, затесавшийся с краю. Все они искренне улыбались, ведь это был день рождения Кати, о чём свидетельствовали многочисленные воздушные шары и поздравительная надпись для именинницы на заднем фоне.

— Когда это было?

— Летом, — сказала Катя безучастным голосом… — А… Ты же не помнишь. Седьмого июля мне исполнилось десять. Это был самый лучший день в моей жизни. Илья Андреевич был с нами, и мама с папой…

Моя дочь могла бы также сидеть рядом и разговаривать со мной. Жизнь была бы совсем другой.

— Хочешь, расскажу тебе сказку на ночь?

— Не надо. Я уже не маленькая.

Её ответ очень удивил меня.

— Лучше перестаньте ссориться с Лизой, а то совсем, как дети, — Катя наконец взглянула на меня и скорчила хмурую рожицу. — На весь дом крик подняли!

— Я не виноват! — засмеялся я. — Она первая начала!

— Оба хороши, — сложив ручки на груди, сказала девочка. — Мама с папой тоже часто ругались…

— Расскажешь об этом? Я ведь ничего не помню, но очень хочу всё знать, — искренне произнёс я.

Младшая вздохнула, и отложила фотографию, после чего вдруг прильнула ко мне и обняла:

— У папы ничего не получалось на работе. Нам приходилось экономить. Мама злилась на него.

— Ты слышала, как они ругались?

— Да… — всхлипнула Катя. — Из-за этого вы и поехали в Москву — искать новую работу. И… мама с папой не вернулись. Я не хочу, чтобы тоже самое произошло с тобой и Лизой, братик…