Агент высшей сущности - [64]

— Я болел за вас… То есть за тебя. Поздравляю с победой!

— Ну-у, если честно, мы бились в полсилы, — призналась она, немного зардевшись. — Всё-таки это показательное выступление, тем более с Вороновым мы давно спаррингуемся, и знаем друг друга, как облупленные. Так вот! Я сама хотела тебя поздравить, Михаил!

— А меня то с чем?

— Ты выдержал моё испытание, поэтому я снова предлагаю тебе перейти в А-класс и стать его старостой.

— Вы… Ты же сказала, что мне повезло дольше продержаться, только и всего.

— Не прибедняйся! — махнула она рукой. — А лучше подумай над моим предложением. Моего слова будет достаточно, чтобы без лишних проволочек тебя перевели. Поверь, это тебе ещё пригодится в жизни, одарённый ты мой ученик!

Её ученик? Н-да… Всё-таки она видит во мне только это. Ладно. Разберёмся.

— Я подумаю.

Как говорится, сразу соглашаются только представительницы древнейшей профессии. Да, переход в более сильный класс, это заявочка на стремительный рост Силы и связей. Хотя с другой стороны, не факт, ибо на первый взгляд школа как раз-таки не страдала мздоимством и относительно справедливо распределяла по классам учеников в зависимости от их Силы и способностей. То есть богатенькие прохиндеи, знакомство с которыми могло пригодиться мне в жизни, вполне возможно остались в других классах, если не таили в себе мощный потенциал, что, как известно, в жизни происходит крайне редко. С другой стороны у меня есть Серёга Друцкий, вполне себе богатый сын своих влиятельных родителей. Да и не хотел я становиться старостой даже ради Марии — в прошлой жизни эта бесплатная работа отнимала уйму времени, что уж теперь говорить, когда у меня зрели наполеоновские планы по поводу раскрутки бизнеса и поиска решения уравнения «Я +? = уничтожение четырёх гигантских башен».

— Тогда завтра я буду ждать от тебя ответа, — кивнула девушка, сдув непослушную прядь с лица.

Я вдруг понял, что не хочу её отпускать. И тут в меня закралась крамольная мысль:

— Кстати, а ведь мой друг предложил хорошую идею. Может обсудим мою гипотетически возможную должность старосты где-нибудь в более уютном месте за чашечкой чая? Сегодня вечером, например?

Её звонкий смех обладал воистину отрезвляющим действием:

— Ты такой же забавный, как и твои друзья, — улыбнулась она, после чего помахав ручкой, произнесла, — Завтра жду от тебя ответа, первоклашка! Увидимся!

И она ушла летящей походкой — воздушный силавир, которая так была похожа на мою жену. Я был немного раздосадован и одновременно окрылён нашим общением. Когда друзья подошли приободрить меня, мол с кем ни бывает — отказала, ведь она птица высокого полёта, аж ведун, а мы всего лишь юнцы-ратники, я только улыбнулся им в ответ. Я ни на что не рассчитывал, и просто радовался моменту. Мне было легко, как никогда.

Следующим пунктом назначения была школьная библиотека. Классный руководитель как обычно ходил с задранным к вверху носом, и диктовал нам список книг, которые мы должны были себе выписать. Затем последовало долгое муторное стояние в очереди, и наконец я оказался на свободе. Даже не стал вызывать водителя Скобелева, с которым и поговорить было не о чем, а вместо этого решил немного пройтись по центральным улочкам Петербурга. Погода была прекрасная, люди чаще улыбались в эти последние тёплые деньки, в воздухе витал аромат свежеиспечённых круасанов, кофе и всяких других не менее аппетитных яств. Поэтому я сделал непредвиденную остановку в одной из кафешек с террасой и заказал там отличный ужин, благо карманные деньги у меня с собой имелись.

Как я ни переживал, но ни одиозный дядя, ни мои сёстры даже и не пытались до меня дозвониться, будто вовсе не беспокоясь о моей судьбе. Наверное всё из-за уклада данной жизни, где человек-силавир практически с детсада мог уже постоять за себя, применяя Силу. В любом случае после кафе я заказал такси и приехал домой уже под вечер. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в тёплые тона. Во дворе всё было как обычно — несколько машин из охраны Скобелева, водители которых совсем не умели парковаться, и всё время перекрывали прямой путь к крыльцу, за что я их постоянно про себя материл. В зале та же картина — довольные жизнью, охранники смотрели телевизор, не обращая на меня внимания. Впрочем, я и сам был не против этого безразличия к собственной особе. Коротко пообщавшись с прислугой, и сказав, что ужинать не буду, я отправился наверх.

Сначала двинулся было в комнату старшей сестры, но её дверь оказалась заперта. На деликатный стук она не отозвалась, хотя я отчётливо слышал скрип половиц под её рабочим креслом. Наверное, вся в делах фирмы. А ведь я просто хотел отчитаться о первом учебном дне. Что ж, тогда расскажу об этом Кате. Думаю, девочка будет очень рада за меня. Но как ни странно, она тоже не открыла. На дворе ещё девяти нет, а они будто уснули все. Хм. Ладно, в другой раз. Преодолев ещё один пролёт лестницы, я оказался на своём этаже. Открыл дверь, и сходу бросил рюкзак на пол, после чего встал, как вкопанный при виде нежданного гостя.

— Ну здравствуй, Михаил, — послышался шелестящий голос Скобелева, и у меня сразу же заболела переносица.